Буквально на днях я делала статью об особенностях российской диаспоры в США, в частности, о патологической ненависти некоторых ее представителей к стране пребывания.

Напомним: многие эмигранты из России живут в США, часто уже больше десятка лет, имеют американское гражданство, а некоторые неизвестным путем умудрились приобрести даже политубежище. В результате они живут на пособие, не собираются возвращаться домой, лишь изредка тайком приезжая в Россию и вывозя из нее новые сотни тысяч долларов. При этим подобные «беженцы» или «граждане США», пользуясь всеми благами Америки, вожделенно рассуждают о том, как замечательно будет, когда Россия уничтожит «проклятых пиндосов» и не скрывают, что мечтают о крахе США и с нетерпением его ждут.

Одна подруга поразила меня рассказом о том, что русская эмигрантка, живущая в США на пособие и даже отсылающая его часть своим родственникам в Россию, предложила ей поехать ночью по улицам одного очень красивого городка с аккуратными домиками, и, цитирую, расписать нецензурными словами их ворота и стены, а главное – поджечь все мусорные баки, чтобы вонь от них разошлась на весь город. Притом предложение было высказано очень настойчиво и вполне конкретно.

Так вот, к сожалению, одной лишь пропагандой это явление объяснить невозможно. Социологи Любовь Борусяк и Алексей Левинсон в своей статье «Анатомия ненависти: как возникло посткрымское единство россиян» совершенно справедливо отмечают: «Профессионалы той же пропаганды меж тем знают, что она бывает успешной, только если соответствует уже существующим ожиданиям людей… Пропаганда может поднять градус, подбросить аргументы (если они нужны), но не способна стать причиной ненависти обывателей к тому или иному объекту».

Иными словами, пропаганда лишь создает моральное обоснование для уже существующей ненависти в глазах зараженных ею людей. Одно лишь чувство вины за отъезд из России и мнимое «предательство Родины», исподволь внушаемое Кремлем как минимум последние пятнадцать лет, тоже нельзя назвать причиной такого состояния.

Вина, даже очень сильная, способна вынудить человека сделать глупости, но ей не под силу породить такую сильную, бескорыстную и деятельную ненависть, как в приведенных выше случаях. Чувство, в котором берет исток подобная ненависть, нет смысла оправдывать высокими мотивами. В его основе находится банальная зависть – один из самых страшных и распространенных пороков российского общества, доведенный в последние годы буквально до исступления.

В приведенном выше примере с помойками единственным мотиватором столь нелогичного действия могла быть только она. Женщина не могла не понимать, что в случае, если вонь действительно разойдется на весь город, ей самой не меньше, чем остальным, придется «наслаждаться» ароматом горелого мусора и видеть изуродованные дома на месте былой красоты. Но она готова была это терпеть, радуясь, что другим будет еще хуже или как минимум так же плохо, как ей.

Это прямое следствие зависти – неумение радоваться чужой радости, неспособность воспринять чужую красоту и любоваться ею, при доведении до своего логического конца в принципе делает человека неспособным к нормальной жизни в обществе. Одержимый страстью завистник способен только разрушать, вид чужого благополучия вызывает в нем лишь ненависть, а радоваться он способен лишь чужому горю.

«Пусть они узнают, что значит жить в дерьме» – так мотивировала та женщина свое желание поджечь мусорные баки. «Неважно, что у меня все плохо – лишь бы у других было еще хуже» – вот основная формула зависти. Зависть – это, можно сказать, национальный порок российского общества.

 Вспомним, как во времена реформ Столыпина крестьяне сжигали зажиточные хутора своих односельчан, как во время революции стремились «экспроприировать у экспроприаторов», как во времена сталинских репрессий писали доносы на своих более успешных знакомых, как пишут подобные доносы уже сегодня. Это объясняет, почему многих россиян не пугает начавшийся крах их собственной страны – ведь они утешаются мыслью о том, что «в Украине все еще хуже».

А уж те, кто верит мифам про «загнивающую Европу и США», и вовсе счастливы. Зависть – это лучший катализатор ненависти, в том числе и к украинцам, посмевшим мечтать о лучшем будущем, без коррупции, беззакония, всесилия чиновников и с открытыми границами в западные страны. К тому же довольно наивно считать, что многие россияне действительно верят официальной пропаганде и сказкам про «фашистов в Украине».

В статье «Подлецов мне не жаль» я уже приводила примеры того, как люди одобряли вторжение России на Донбасс, прекрасно отдавая себе отчет в том, что там происходит. Они, строя из себя экспертов в геополитике, авторитетно заявляли о том, что «великие страны всегда ведут войны на чужой территории», что «на Украину всем плевать», что «западные страны её сольют», что «Россия уже поимела от этого свои бонусы, и больше никакой Донбасс ей не нужен» и так далее. Подобные настроения часты и у русских эмигрантов в США, прямо заявляющих: «Какая разница, что гибнут люди, если России это выгодно?».

Иными словами, пропаганда лишь на первом этапе послужила моральным оправданием для разгула удовлетворенной зависти. Она нужна была только для того, чтобы под благовидным предлогом снять сдерживающие механизмы и, выполнив свою функцию, потеряла актуальность.

В последнее время много обсуждается скандальный фильм «Крым. Путь на родину», в котором Путин прямо признал, что единолично принял решение захватить часть территории суверенного государства, опровергнув всю свою предыдущую ложь. И, как и следовало ожидать, премьера не повлекла за собой никакого массового раскаяния россиян, она не вызвала даже тени смущения.

Напротив, многие с гордостью стали перепощивать фильм, восхищаться «блестящей операцией» и ликовать по поводу того, как они «вставили пиндосам и хохлам».

Политолог Андрей Илларионов пишет про этот фильм, что он «порывает с традицией умолчаний и прикрытия тягчайших преступлений с помощью пропагандистских фиговых листков. Он совершенно откровенно возводит в ранг особой доблести такие качества, какие практически всегда, во всех обществах, во всех религиозных и правовых системах порицались в качестве самых тяжких преступлений, самых отвратительных, самых омерзительных аморальных поступков, – ложь, лицемерие, коварство, подлость, предательство, измена, клятвопреступление. К тому же по отношению к самым близким людям, к тем, кого в течение столетий небезосновательно считали (а многие по-прежнему считают) народом самым близким для русских, своими братьями.

Причем удар им в спину был нанесен в минуту, когда братья ослабели, когда им было труднее всего… Сейчас режим приступил к разрушению в российском обществе самих основ человеческой морали – к уничтожению самых базовых, самых фундаментальных представлений о том, что такое «хорошо» и что такое «плохо», к торжественному оправданию воинствующего аморализма, к безграничному воспеванию Каина и его «подвигов».

Позволю себе не согласиться с Илларионовым только в одном – режим приступил к уничтожению основ человеческой морали не сейчас, а гораздо раньше. Фильм про Крым стал лишь прекрасным тестом, показывающим, что «спецоперация» по уничтожению нравственных норм прошла успешно.

Решаясь на подобное саморазоблачение, Путин должен был взвесить возможные риски от него хотя бы внутри страны (с «внешними» он уже давно и бесповоротно перешел на язык прямого ядерного шантажа).

И стоит отметить, что российский диктатор не ошибся в своем народе – кинолента была воспринята именно так, как он и хотел – с восторгом гопника, радующегося возможности безнаказанно и успешно совершать подлости, с торжеством завистника, наконец-то насолившего объекту своей зависти. Фильм про Крым окончательно разбил прекраснодушные надежды тех, кто полагал, что разоблачение пропаганды и открытие правды способно «разбудить россиян». Я еще в сентябре отмечала, что большинство в России сознательно отворачивается от правды и не хочет ее знать. Видимо, причина этого кроется не только в страхе от столкновения с реальностью, сколько в том, что россиянам морально комфортно жить в атмосфере подлости и удовлетворять тем самым страсть своей зависти.

Пропаганда дала возможность людям безнаказанно развить свои низменные страсти под формально благовидным предлогом до такого уровня, что теперь этот предлог уже отбрасывается ими за ненадобностью.

Россияне так привыкли к безнаказанности в достижении целей, что готовы принять как должное любые средства – ложь, воровство и убийства. Фильм про Крым не породил эту данность – он лишь зафиксировал ее. Точно так же россияне отреагировали и на скандальное признание Стрелкова-Гиркина, что именно он развязал войну на Донбассе – высказанная без прикрас правда ни для кого не стала новостью и не послужила причиной для раскаяния и уж тем более для активной смены позиции. Желание удовлетворить свою зависть и порадоваться чужой беде и своему мнимому превосходству над кем-то стало для россиян важнее даже базового инстинкта самосохранения. В ответ на сообщения о том, насколько страшна ситуация в России, они отвечают лишь фантазиями о том, как страшно жить в Украине, Европе или в США.

Жизнь виртуальными суррогатами, которую подарила им пропаганда, дает не только чувство собственной значимости от ощущения «причастности» к большой политике, как мне казалось ранее, но и лелеет все ту же зависть, придумывая мифы о чужих бедах.

Так вот, я расстрою таких россиян: аннексия Крыма ничего не «вставила» американцам по той простой причине, что подавляющее большинство из них совершенно не представляет, где находится Крым, и даже Украина, и, если честно, не желают этого знать.

Американцы расстроены, что им приходится отрываться от их спокойной и гармоничной жизни и помогать какой-то Украине, но видя просьбы украинцев и наглость российской агрессии, хоть медленно, но начинают оказывать помощь, потому что чувство долга и человеческое сострадание не позволяют им поступить иначе. А главное – эту красивую и спокойную жизнь не способен разрушить и легион российских завистников даже в случае, если каждый из них будет считать своим долгом ежедневно поджигать по одной помойке и испражняться на тротуар.

И, если «новые русские» на мерседесах приезжают здесь на пункты раздачи бесплатной еды для малоимущих, смешно думать, что после их нашествия в Америке исчезнут продукты. Разрушение всегда бессильно против созидания, и бесплодная зависть способна по-настоящему уничтожить лишь своего носителя.