Сложившийся миф о том, что «шахтеры – гвардия труда», обусловленный неким синтезом социальных, экономических, этнических и политических особенностей донецкого региона надолго прикрыл реальную картину происходящих процессов, что, в конце концов, и привело к нынешним печальным последствиям.

Донбасское сообщество мучительно больно восприняло развенчание «героического» своего трудового прошлого: и стахановские рекорды оказались лживыми, и Паша Ангелина оказалась лишь символом безудержной милитаризации страны, когда всех мужчин пересаживали с тракторов на танки, а поля пахать пришлось по старинке на бабах. Да и уже знаменитый афоризм Януковича «Донбасс порожняк не гонит» воспринимается ныне исключительно как нелепый курьез.

Про все остальные якобы составляющие феномена донбасского характера сегодня серьезно и говорить не приходится: ну, не кормит Донбасс Украину, и никогда не кормил. Но вот нечто особенное в этом характере было и есть. Попытаюсь высказать свою версию. На закате Советского Союза, но еще во времена относительной гласности, автору этих строк довелось работать в печатном органе Донецкого облсовета газете «Жизнь». Статус издания позволял нашей редакции получать доступ к таким документам, к которым иных журналистов никогда б не подпустили.

Так, в первой половине 1991 года в руки мне попал статистический отчет Донецкого областного управления здравоохранения, проходящий под грифом «Для служебного пользования». В нем среди массы статистической информации о количестве разных заболеваний по районам области поразили следующие цифры: только в Красноармейском районе в период с 1981 года по 1990 год детская смертность (в возрасте до 10 лет) от онкологических заболеваний выросла в 10 (десять!) раз.

В эти же самые 10 раз увеличилось и количество онкобольных среди детей. Мое надокучливое внимание к такой страшной статистике было пояснено специалистами следующим образом. Онкологические заболевания имеют в среднем 10-15 лет развития. То есть, от момента возникновения болезни до летального исхода проходит именно столько времени. Следовательно, смертность детей в возрасте до 10 лет объясняется тем, что развитие раковых заболеваний началось у них еще на внутриутробном уровне. И это в сравнительно (с другими регионами Донбасса) благополучном Красноармейском районе.

Боюсь утверждать, но есть предположение, что в череде статистических цифр «в среднем», этот район был выбран чиновниками, чтобы скрыть еще более страшную информацию по другим районам. Примерно в это же время в мои руки попал один отчет Донецкого областного управления санэпидемстанции. И тоже под грифом «Для служебного пользования».

В отчете было сказано, что в среднем на один квадратный километр площади Донецкой области в год выпадает 2,5 (две с половиной) тонны (!) твердых промышленных выбросов. И это не считая жидких и газообразных.

Основным источником твердых промышленных выбросов являлась и ныне является ветровая эрозия отвальной породы, собранной в терриконах, «украшающих» степи Донбасса. И, как известно, эта порода в 70-80-х годах прошлого столетия изымалась с весьма больших глубин. Оттуда, где природный радиационный фон намного превышает естественный на поверхности. А потом в дело вступала ветровая эрозия. Естественно, что основное количество, но уже не «в среднем», твердых промышленных осадков доставалась угледобывающим районам Донбасса. Казалось бы, вот пазлы и сошлись: твердые радиационные выбросы – смерть от онкозаболеваний детей.

Но не все так просто – детская смертность является только верхушкой айсберга, но та же радиация так или иначе безусловно повлияла и на остальное подрастающее поколение. А теперь перейдем к сравнительной арифметике. Как известно, после обретения Украиной Независимости, ее промышленное производство изрядно упало. Наиболее всего на Донбассе – практически на 50%. В это же время наблюдался активный процесс срытия шахтных терриконов по всему региону, что, безусловно, привело к резкому сокращению твердых промышленных, в том числе и радиационных выбросов.

Что имеем в итоге? А вот что. Рожденные жители Донбасса до 1991 года сейчас имеют возраст 25+, и именно из их числа рекрутируется армия боевиков так называемых «ДНР» и «ЛНР». Рожденные после 1991-го, то бишь 25-, имеют не только иные жизненные приоритеты, но и совершенно другую ментальность, не предусматривающую существование в ограниченном агрессивном континиуме, опирающемся на мифы о региональной исключительности. Если кому-то вышесказанное покажется натяжкой и притянутым за уши, я напомню, что пророссийские террористы в Донбассе на сегодняшний день контролируют территорию, на которой находится более 70% угледобывающих предприятий региона с их спутниками-терриконами.

А вот северные и восточные районы Донбасса, исторически менее пострадавшие от ветровой эрозии радиационных горных отвалов, предпочли отказаться от «идей» ДНР и ЛНР. Добавлю еще общеизвестные всем факты о том, что самыми развитыми странами в мире в области демократии и экономики являются те, кто всегда уделял особое внимание вопросам экологии и защите окружающей среды: страны Скандинавии и Бенилюкса, Япония, Австралия, Новая Зеландия... А вопросы экологии тесно переплетаются с вопросами не просто здоровья, но и психического здоровья нации. И, видимо, Донбасс в этом плане может стать полигоном для больших и глубоких научных исследований. Но это в будущем.