Историк и исследователь приводит сложную статистику, показывающую насколько сильно репрессии командного состава РККА перед началом 2 мировой войны повлияли на боеспособность армии. В свою очередь, именно это и привело к колоссальным поражениям первых лет войны.

«Решил все же цифры подчистить и подкорректировать, поскольку самому все же интересно посмотреть как на масштаб репрессий среди высшего комсостава, так и на качество репрессированных кадров. Что касается упомянутого выше поста, то его я также, в свете приведенных ниже цифр, несколько откорректировал – здесь же немного пробегусь по самой статистике потерь среди высшего комсостава (комкоры, комдивы, комбриги) и немножко коснусь некоторых качественных аспектов (опять же насколько это качество можно отцифровать)

Данную статистическую подборочку начинал делать уже давно, сейчас лишь несколько довел до ума. За основу я взял приказы о присвоении воинских званий в 30-е годы с сайта РККА, оттуда же списки репрессированных (которые в меру своих сил подкорректировал, поскольку ошибки там имеются – как например там перечислены – хотя и без указаний на вид и время и сам факт репрессий – ряд «генералов», умерших своей смертью), а также обработанные данные справочников «Командармы», «Комкоры», «Комначсостав». Итак,…

I. Статистика

I.1. Комкоры

Всего звания комкоров в 35-36 гг. были присвоены 63 военачальникам, из них

ВМН (Высшая мера наказания) 49
Умер в заключении 2
Самоубийство 1
ИТЛ 3
Репрессированы (без указания конкретных репрессивных мер) 0
Умерли своей смертью 2
ИТОГО безвозврат 57 (90,5% от общего числа получивших это звание)

Освобожден 1 (Антонюк, 1,5%)
Повторные репрессии (будучи репрессированы в 30-е годы и освобождены, позднее снова были репрессированы) 0

ИТОГО репрессии в первой волне + иной безвозврат 58 (92%)

Последующие (предвоенные, военные и послевоенные) волны репрессий 2 (Локтионов, Кулик)
Не коснулись репрессии 3 человек (Апанасенко, Городовиков, Тимошенко)

Итого репрессированно 60 (95%)

I.2 Комдивы

Всего комдивов обр. 35-36 гг. – 203 человека

Из них ВМН 110
Умерли в заключении 10
Самоубийство 1
ИТЛ 2
Репрессированы 4
Умерли своей смертью 4
ИТОГО безвозврат 131 (65% от общего числа получивших это звание)

Освобождены 15
Повторные репрессии 3
(18 человек или 9,4%)

ИТОГО репрессированных в первой волне + иной безвозврат 149 (73,4%)

Итого репрессированных в 1-й волне (+ с/у) 145, из них погибли 121, из оставшихся 24 – 18 освобождены (3 посажены повторно)

Последующие волны репрессий 8
Не коснулись репрессии 46

Итого репрессированных 157 (78%)

Из комдивов обр. 35-36 гг. во время ВОВ
24 человека занимали должности командармов
8 человек – должности комкоров
24 человека упомянуты в справочника «Комначсостав», т.е. занимали высшие командные, штабные должности и также должности в центральном аппарате НКО непосредственно перед началом ВОВ. Любопытно разложить их по полочкам, а именно.

Из 46 бывш. комдивов, которых репрессии не коснулись, 17, или 37%, заняли должности командармов, 3 – комкоров, или 6,5%, (всего 43%), в «КНС» попали 20 человек (43%)

Если к числу не репрессировавшихся комдивов добавить тех, кто под репрессии попал позже (непосредственно перед войной, в ходе ее или после, как например Мерецков, Калинин и др.) и соответственно принимавших участие в подготовке, обучении и руководстве войсками в предвоенный период (что соответствует целям предыдущего поста), то получим следующую картинку:

На 54 бывших комдива 19 командармов, или 35,2% и 3, или 5,6%, комкора (вместе 22 или 40,7%), «КНС» - 24 (44,4%)

Если взять освобожденных комдивов (я не включил сюда повторно арестованных, потому что они были арестованы в самом начале либо перед войной и естественно попасть в командармы и комкоры ВОВ не могли), то получим на 15 бывш. комдивов 5, или 33,3%, командармов и 5, или 33,3%, комкоров – вместе 66,7%. В «КНС» попал только 1 (или 6,7%)

Комбриги

Всего 467

ВМН 177
Умер в заключении 13
Самоубийство 1
ИТЛ 3
Репрессирован 31
Умер своей смертью 4
ИТОГО 229 (49%)

Освобожден 39
Повторные репрессии 
ИТОГО репрессированных в первой волне + иной безвозврат 268 (57%)

Итого репрессированных в 1-й волне (+ с/у) 264, из них погибли 191, из посаженных 73 освобождены 39

Последующие волны репрессий 24
Не коснулись репрессии 175

Итого репрессированных (64%)

Из комбригов обр. 35-36 гг. во время ВОВ

39 человек занимали должности командармов

32 человека – должности комкоров

17 человек упомянуты в справочника «Комначсостав», т.е. занимали высшие командные, штабные должности и также должности в центральном аппарате НКО непосредственно перед началом ВОВ. Разложим по полочкам и их:

Из 175 бывш. комбригов, которых репрессии не коснулись, 28, или 16%, заняли должности командармов, 18 – комкоров, или 10,3%, (всего 26,3%), в «КНС» попали 21 человек (12%)

Из 24 бывш. комбригов, репрессированных позже, 4 занимали должности командармов и 2 комкоров, в «КНС» попали 7 человек. Итого если к числу не репрессировавшихся комдивов добавить тех, кто под репрессии попал позже, то получим следующую картинку:

На 199 бывших комбригов 32 командарма, или 16% и 20, или 10%, комкоров (вместе 52 или 26%), «КНС» - 28 (14%)

Если взять освобожденных комбригов, то получим на 39 бывш. комбригов 7 (или 18%), командармов и 12 (или 30%), комкоров. В «КНС» попал только 1 (или 2,5%)

КРАТКИЕ ИТОГИ

А. Общая статистика 

Комкоры: всего 63,
безвозврат 90,5%,
освобождено 1,5%,
итого потерь 92%

Комдивы: всего 203,
безвозврат 65%,
освобождены 9,5%,
итого потерь 73,4% (доля освобожденных от общего числа репрессированных 12,9%)

Комбриги: всего 467,
безвозврат 49%,
освобождены 8%,
итого потерь 57%

Комдивы+ Комбриги: всего 670,
безвозврат 378 или 56,4%,
освобождены 57 или 8,5%,
всего потерь 435 или 65% (доля освобожденных от общего числа репрессированных 13,1%)

Полковники: по Черушеву репрессировано 900 из 1700, положим что около 100 из них получили звания уже в 37-38 гг, и полковников образца 35-36 было 800 или 47%
Предполагаю что доля освобожденных и восстановленных там выше, чем среди комдивов и комбригов, допустим раза в полтора (18-20% от общего числа репрессированных или 150-16), итого безвозврат 640-650 человек или 37-38%

%% безвозврата

Из репрессированных в первой волне (37-38 гг.), без самоубийц и умерших своей смертью:

55 комкоров

- к ВМН были приговорены 49 человек (89% от общего числа репрессированных),
- 2 умерли в заключении (3,6%, вместе с ВМН 92,7%),
- 4 остались в живых (ИТЛ) – 7,3%, из них 1 (или 25% от общего числа оставшихся в живых) был освобожден и восстановлен в армии к началу войны.

144 комдивов

- к ВМН были приговорены 110 человек (76,4%)
- 10 умерли в заключении (6,9%, вместе в ВМН 83,3%)
- 24 получили различные сроки либо были под арестом (16,7%), из них 18 (75%) были освобождены и восстановлены в армии к началу войны, но трое были репрессированы повторно (итого без попавших под повторную раздачу 15 человек или 62,5% от общего числа репрессированных в 1937-38 году, но переживших это время).


263 комбригов

- к ВМН были приговорены 177 человек (67,3%)
- умерли в заключении 13 человек (4,9%, вместе с ВМН 72,2%)
- получили различные сроки, были под арестом либо уволены со службы – 73 человека (27,8%), из них освобождены и восстановлены в армии к началу войны 39 человек (53,4% от репрессированных но выживших в первой волне).

Б. Общие замечания и некоторые выводы

1) Чем выше должность ты занимал, тем

а) выше вероятность попасть под репрессии и б) тем меньше вероятность выжить после ареста/увольнения. При этом для высшего комсостава вероятность получить ВМН в случае ареста в 37-38 году крайне высока для всех категорий от 90% для комкоров до 2/3 для комбригов)

2) Если тебе удалось выжить в начальной мясорубке – то опять же достаточно высока вероятность получить освобождение к началу ВОВ – от больше половины для комбригов до 75% для комдивов. Комкоры не принимаются во внимание потому что на 4 человеках построить статистику сложно.

3) Самое интересный наверное вывод – ценность репрессированных и не репрессированных комдивов. Опять же оценка возможно несколько спорная – но чтобы определить ценность, я брал именно упоминаемость конкретных персоналий в сборниках «Комкоры» и «Командармы» - поскольку те люди, которые получили занимали должности в ходе ВОВ это военачальники, так или иначе проверенные войной (с одной оговоркой – но о ней чуть ниже)

Итак – среди комдивов обр. 35-36 года - на 54 бывших комдива, репрессиям в 37-38 гг не подвергавшихся – как указано выше 19 командармов, или 35,2% и 3, или 5,6%, комкора. Вместе 22 или 40,7% от их общего числа.

На 15 освобожденных бывш. комдивов 5, или 33,3%, командармов и 5, или 33,3%, комкоров – вместе 10 или 66,7%. Итого среди репрессированных доля строевых генералов высшего уровня более чем в полтора раза (1,64 раза) больше. Наиболее яркие примеры репрессировавшихся и/или увольнявшихся комдивов, воевавших в ВОВ – маршал Рокоссовский (дважды ГСС), генерал-полковники Цветаев (ГСС) и Юшкевич, генерал-лейтенанты Петровский и Букштынович.

Та же самая картинка и по комбригам обр. 35-36 - на 199 бывших комбригов, избежавших репрессий в 30-е - 32 командарма, или 16% и 20, или 10%, комкоров. Вместе 52 или 26% от их общего числа. 

На 39 освобожденных бывш. комбригов 7 (или 18%), командармов и 12 (или 30%), комкоров, Всего 19 или 48%, здесь доля боевых командиров уровня от корпуса и выше еще больше, почти в 2 раза (1,85 раза). Наиболее известные это безусловно генерал армии Горбатов (ГСС), а также генерал-полковники Корчиц, Соломатин, Трубников, генерал-лейтенанты Благодатов (кадровый офицер, дважды был в командировках в Китае, после войны советский военный комендант Вены) и П.М.Козлов (ГСС).

Касательно упомянутой выше оговорки – безусловно часть командармов и комкоров уже занимала должности к началу войны, и факт занятия должности командующего армией или корпусом в данной ситуации не свидетельствует об их военных способностях. Тем более что часть из них проверки войной либо не выдержала либо не успела выдержать (многие погибли в первые месяцы войны). Впрочем данный факт скорее касается не репрессировавшихся военных по той простой причине, что репрессировавшиеся/увольнявшиеся при восстановлении в лучшем случае получали (и занимали ее к началу войны) прежнюю должность (как тот же Рокоссовский), потеряв 2-3 года своей карьеры, а часто и вовсе восстанавливались с понижением на 1-2 ступеньки – в то время как их коллеги, не подвергавшиеся репрессиям, во время бурного роста армии в предвоенные годы сделали стремительную карьеру. Кстати, косвенным подтверждением этого момента могут служить следующие факты:

1) Наличие персоналий в сборнике «КНС»: Из 54 не репрессировавшихся комдивов в «КНС» попали 24 (44,4%), из 15 прошедших через репрессии в «КНС» попал только 1 (или 6,7%). Из 199 бывших комбригов, извбежавших репрессий, в «КНС» попали 28 (14%), из 39 их не избежавших только 1 (или 2,5%).

2) Из 22 не репрессировавшихся комдивов, занимавших должности командармов и комкоров ВОВ, комкоров было всего 3 (или 14%). Из прошедших через репрессии 10 зарекомендовавших себя военачальников комкоров было 5, или половина. Аналогично по комбригам – из 52 избежавших репрессий будущих командармов и комкоров последних – 20 (или 40%), из 19 освобожденных – комкоров 12 или 2/3. По большому счету это именно свидетельство лучших стартовых позиций первых перед последними. 

Тем не менее несмотря на более сложные исходные условия доля пробившихся во время войны и боевых действий на высшие командные посты среди освобожденных была в 1,5-2 раза выше чем среди других, что свидетельствует как минимум о том, что их способности были не хуже чем у тех кто остался на воле. Тут конечно можно развить тему и написать о том, что репрессировали наиболее ярких, но я пока остерегусь делать подобные заявления, тем более что отчасти их можно парировать например тем, что освобожденные а) стремились лучше себя зарекомендовать и б) лучше понимали чем им может грозить плохое несение службы. Тем не менее говорить о том, что ценность репрессированных кадров была как минимум аналогичной тем, кто остался на воле и о том, что репрессии с уровнем профессиональной подготовки не были связаны никак – более чем правильно.

При том, что мы безвозвратно потеряли 2/3 комдивов и половину комбригов – можно предположить, что среди них более чем могли бы оказатся раза в два больше Рокоссовских, Коневых, Соколовских (комдивы) и еще по одному Жукову, Говорову, Курочкину, Петрову (И.Е,), Толбухину, Горбатову, Колпакчи и т.д. Были бы они лишними? Сомневаюсь – хотя и не исключаю и такого например мнения, что у нас наверху и так все было хорошо, поэтому на репрессии среди данного уровня наплевать, они погоды не сделают (логика понятная, но весьма извращенная).

В. Комкоры.

На последок коснусь отдельно комкоров. Поскольку с одной стороны 6 оставшихся человек вроде бы и не статистика – с другой стороны и здесь при внимательном изучении есть любопытные моменты, которые меня лично склоняют скорее к тому мнению, что как минимум в данной категории репрессий увы избежали далеко не самые ценные кадры. Итак, кто из комкоров избежал репрессий в 37-38 году либо пережил их?

Всего 6 человек: Городовиков О.И., Тимошенко С.И., Кулик Г.И., Апанасенко И.Р., Антонюк М.А., Локтионов А.Д.

Я не зря расположил их в таком порядке – 4 первых (из 6) это видные конармейцы, трое последних – офицеры старой армии.

По персоналиям:

Ока Городовиков – старейший соратник Буденного – вместе с нам вернулся с фронта ПМВ домой в станицу, вместе с ним создавал первый полупартизанский отряд, командовал эскадроном в полку у Буденного, затем полком, бригадой в 4-й кавалерийской дивизии, ставшей основой будущей Первой Конной, и стал ее третьим – после Думенко и Буденного - ее командиром. Впрочем в апреле 1920 года он ушел с этой дивизии, и лишь после 2,5 мес. перерыва был назначен командармом 2-й Конной. Однако и последней он прокомандовал чуть больше полутора месяцев и в начале сентября ушел с этого поста. Лишь в конце октября он занимает пост начальника 6-й кавалерийской дивизии, куда его поставили наводить порядок, после снятия Апанасенко и многочисленных эксцессов после отсутпления из Польши (погромы, разбой среди мирного населения и т.д. и т.п.).

Следом (я чуть поменяю порядок) идет И. Р. Апанасенко, бывший офицер и командир пулеметной роты в ПМВ – командир 6-й кавалерийской дивизии – второй из старейших и 2-х основных конармейских дивизий – по сути он был ее командиром (по некоторым данным и одним из создателей) почти с самого начала и во время большей части активных боевых действий ГВ. Кроме короткихперерывов дважды его сменяли на этом посту и на долгое время – с ноября 1919 по июнь 1920 включительно Тимошенко, и как упоминалось выше – в конце октября 1920 в связи с проблемами дисциплинарного характера Городовиков.

Итак номер 3 – Тимошенко С.К., бывший пулеметчик ПМВ, в августе 1918 года он во главе кавалерийского полка участвует в обороне Царицына, затем с ноября 1918 возглавляет кавалерийскую бригаду, которая с июня 1919 входит в 4 кавдивизию, возглавляемую на тот момент Буденным. В этой дивизии он становится четвертым ее командиром (после Городовикова), затем замещает Апанасенко во главе 6-й кд, после чего снова возвращается в 4-ю кд ее командиром. 

Итак, три человека, в Гражданскую войну командовавших старейшими конармейскими дивизиями, к ним же следует добавить и четвертого – бывшего фейерверкера Г.И. Кулика, также принимавшего участие в обороне Царицына, и под руководством Ворошилова бывшего командующим артиллерией 10-й и 14-й армий. С июня 1920 года – с началом активной фазы польской кампании - он начальник артиллерии 1-й Конной Армии, где и воевал до конца Гражданской войны.

По сути все 4 фигуры явно политические, и с высокой степенью вероятности именно благодаря своей близости с Ворошиловым, Буденным и Сталиным они и пережили 37-38-й гг. Что касается военных талантов, то Городовиков явно не блистал ими и в Гражданскую войну (и оказался среди уцелевших 8 высших военачальников РККА обр. середины 30-х он явно не благодаря своим военным талантам),

Тимошенко и Кулик опять же не сказать, чтобы особенно ярко проявили себя в ходе ВОВ на своих постах. Я в последнее время не сильно склонен преувеличивать роль Тимошенко на посту наркома – он безусловно был все же сильнее Ворошилова, но во многом положительные итоги его реформы были следствием того, что после финской важность боевой подготовки дошла во многом и до старшего и среднего комсостава, высший же комсостав большое внимание придавал ей и раньше. Оценивать его деятельность во время ВОВ я не берусь – ярких успехов он не добился, но и провалы его не факт что стоит сваливать лишь на него. Я бы лично здесь с удовольствием выслушал мнения ув. А.Исаева.

Что касается Кулика – то несмотря на негативное в целом отношение к нему в мемуарной литературе например М.Свирин оценивает его деятельность во главе ГАУ, в части наведения порядка – после бурных 30-х, но я бы добавил – и непосредственно после хаоса репрессий.

Тем не менее именно как военачальник он как раз себя не проявил никак. В общем оба именно что крепкие унтер-офицеры старой армии – крепкие, приземленные, не бесталанные (дураки все равно так высоко бы не залезли), но и без особого бэкграунда и кругозора. Тимошенко сильнее и как командарм вероятно был бы более чем не плох, как комфронта спорно, но вероятно, Кулик заметно слабее.

Апанасенко – его оценивать сложнее, поскольку он самостоятельных командных должностей не занимал – командуя на Дальнем Востоке, во время ВОВ активно просился на фронт, попав на фронт, был замкомфронта – и вроде бы неплохим, но мне лично оценить сложно. К тому же он быстро погиб. Отзывы об Апанасенко в целом неплохие, и что любопытно – на известном заседании Военного Совета НКО в июне 1937 года присутствующие в голос называли его любимчиком Уборевича. Возможно он был бы неплох – но что-то утверждать сложно.

И оставшиеся двое, не «конармейцы» - Антонюк и Локтионов – итак, оба в Первой Конной не служившие и оба попавшие под репрессию – первый был освобожден, второй – уволенный с должности командующего ПрибВО в декабре 1940-го, непосредственно перед войной был арестован. Оба в ПМВ офицеры военного времени – поручик и штабс-капитан, в годы ГВ командовали полками и бригадами (Антонюк под занавес польской компании командовал Мозырской группой), т.е. не поднимались так высоко как перечисленные выше конармейцы.

Локтионов до войны в РККА не дожил, Антонюк был восстановлен в армии, но в отличие от своих коллег имел самую низкую должность (заместитель инспектора пехоты) и самое низкое звание. Соответственно и стартовал с более низкой позиции и в годы войны занимал последовательно следующие должности:

с августа 1941 года командующий Петрозаводской оперативной группой войск 7-й армии, 

с сентября — 48-й армией Ленинградского фронта,

14 сентября полевое управление армии расформировано, назначен командующим группой войск 54-й армии Ленинградского фронта на мгинском направлении.

с октября 1941 года находился в распоряжении Маршала Советского СоюзаК. Е. Ворошилова,

с июня 1942 года М. А. Антонюк — командующий 60-й армией, которая была создана на базе 3-й резервной армии.

с сентября 1942 года — заместитель, затем командующий 2-й резервной армией Ставки ВГК.

с апреля 1943 года заместитель командующего войсками Степного военного округа (с 10 июля 1943 года — Степной фронт).

с октября 1943 года М. А. Антонюк — помощник командующего войсками Прибалтийского (с 20 октября 2-го Прибалтийского) фронта

Так или иначе есть постепенный рост, при этом на командных должностях в действующей армии – в общем-то свой уровень он так или иначе – ИМХО – подтвердил, хотя его непосредственную деятельность опять же я пока оценить не могу.

Если коротко подытожить – повторюсь общее впечатление, что безболезненно пережили репрессии не самые перспективные представители комкоров обр. 30-х гг., и как минимум в половине случаев фигуры скорее политические. Мне лично представляется что среди погибших комкоров были фигуры и явно более яркие и ценные – как например капитаны и подполковники старой армии, с академией Генштаба и опытом Первой мировой за плечами, занимавшие в РККА строевые и штабные должности – как Меженинов, Лисовский, Василенко (я не учитываю здесь преподавателей и администраторов таких как Петин, Пугачев, Гиттис, Восканов, Геккер).

Думаю, немало способных было и среди офицеров военного времени. Можно отметить что типичный высший военачальник Вермахта – это как раз лейтенант-капитан ПМВ с академическим образованием, отличие лишь в карьере в 20-е годы – если наши «генштабисты» занимали должности комдивов, комкоров и начштабокров, то немцы командовали ротами, батальонами и полками. Но все же «генштабист» - резко взлетевший наверх, все же скорее освоится здесь, чем не менее резко взлетевший унтер-офицер с ЦПШ, ровно как и офицер военного времени, прошедший всю ПМВ, и имеющий за плечами гимназию и пару курсов университета (а то и законченное высшее образование)».

eugend