Юлия Тимошенко проводитсутки напролет без сна. Она протестует.Ее адвокат делает громкие заявления.Все напрасно. Пугает даже не то, чтожизнь Тимошенко (как жизнь Луценко идругих политзаключенных) может оборватьсяв любой момент. Лично меня ужасает другойвопрос — а что дальше? Как буду жить я,как будут жить другие, когда, не дай бог,нарушится баланс?

Страшно то, что властьуже настроила наши мозги на восприятиеформулы: «Все они одинаковы!» Ужасно,что этот тезис позволяет Януковичу иего команде кичиться отобранным у народабогатством. Кичиться безнаказанно, ведьу народа уже сложилось представлениео том, что другие будут воровать так же,а может еще и похлеще...

Страшно, что на этомфоне каждого из нас обезличивают иделают покорными рабами. Больно, чтоворовство уже не воспринимается каким-тогрехом, который нужно хотя бы скрывать.

Страшно, что сегоднявласть выставляет свои грехи напоказ,как нечто должное и нормальное для тех,кто стоит вокруг президентского престола.А самое главное — лично меня страшитмысль о том, что в родной Украине неможет воспитываться, получать образование,делать карьеру моя дочь. И эта мыслеформа,признайтесь, преследует многих.
Но,как расстаться со своим любимым ребенком?Одно только осознание этого моментабросает в дрожь, не правда ли? Да и ктонас ждет там, в другой стране?

Знаю одну женщину,которая ни разу не ошибалась. Поразительно,но она произнесла вслух то, во что я ужеперестал верить. Причем привела такойпростой пример, который мгновеннопоколебал мое отношение к ситуации.«Черновецкий попросту не мог убратьвесь снег. Потому так и сказал, что егодолжен растопить тот, кто набросал. Егослова нельзя было воспринимать дословно.Он говорил метафорами. Снег нужнопереждать! Смотри, снега сегодня уженет, как нет и Черновецкого. Ждать нужно!»

Я долго думал над еесловами. Я вспомнил того же Лузгу, которыйтоже ждал. Я долго сопротивлялся мысли,будто народ наш слишком долго ждет. Нопотом, понял, что всему когда-то приходитконец. В том числе и терпению. Простокогда конец этот наступает естественно,перед ним не устоит никакая власть. Еслиискусственно — конец неизбежен.
Возможно,мы действительно должны научитьсяждать. Возможно! Просто как-то не по себестановится от того, что «ждать» впонимании многих, значит, бездействовать,смириться не перед Богом, а властью, вруках которой «рыба». А еще страшностановится от того, что в итоге Лузгуначали называть по имени и отчествутолько после совершенного им убийства.И неважно, что убиты были преступники...

Дмитрий Бровкин