Две интересные новости этой недели были напрямую связаны с Тимошенко. Первая содержалась в в интереснейшем и производящем впечатление незаангажированного политически интервью, которое дал Тарута Сергею Лещенко.

Не знаю как вы, а меня с 2009 года, с самого возвращения Тимошенко из Москвы, интересовал вопрос: почему она тогда так быстро сдалась? Я все понимал: и то, что продавец-монополист в таких ситуациях практически всемогущ; и что Европа, обеспокоенная прерванными поставками газа посреди зимы, вовсе не собиралась искать тут правых-виноватых, а давила на более слабое звено, Украину; и что у правительства не было реального большинства в парламенте (да и само правительство не было монолитным). И все же, казалось: если в украинских хранилищах и впрямь запасов газа на несколько месяцев, почему было не продержаться еще сколько-то времени, вдруг европейцы усилят давление и на Путина, ведь условия предложенного им газового договора ужасны...

Именно этот недостающий штрих к картине и дало нам интервью Таруты. Оказалось, что, кроме всем известного фактора запасов газа в хранилищах, для его бесперебойной поставки и функционирования ГТС вообще необходимо еще одно условие - давление газа в системе, которое падало день ото дня и достигло местами критических отметок. Иными словами, система должна была в ближайшее время выйти из строя и стать непригодной как для нормального использования, так и для реверсного, чем в те дни Украина и спасалась. То есть, вернуться из Москвы без договора премьер просто не могла - потому и переговаривались с газпромовскими ночи напролет, потому и подписали ровно то, что сумели получить, полагая, что на ближайший год проблема более-менее закрыта, а там - Аллах велик.

Кстати, если кому интересно, могу высказать предположение, почему Тимошенко не могла получить согласия на подписание того договора от собственного правительства (формально именно за это превышение полномочий она сейчас и сидит). Так вот, как помним, часть ее министров были в кабинете креатурами Ющенко. Это значит, что детали будущего договора на второй день обсуждались бы в парламенте, находившаеся в фактическом большинстве (благодаря балогинской группе) оппозиция сорвала бы подписание, и страна получила бы вдобавок к экономическому жесточайшие энергетический и политический кризисы, виновником которых все равно была бы назначена Тимошенко. Так что выхода у нее не было.

Второй примечательной новостью недели явились, разумеется, показания "профессионального свидетеля" в ее новом деле. Я сейчас не о том, что слухи в качестве доказательств ни в одной нормальной стране даже не рассматриваются и не обсуждаются. И даже не о том, как неубедителен был свидетель на перекрестном допросе. А о совершенно неправдоподобном общем "фоне", на котором у него развиваются события. Нарисованная свидетелем картина вызывает у человека более-менее знакомого с криминальным миром 90-х и его нравами приблизительно те же ощущения, что старые дешевые голливудские боевики, где, например, советских офицеров показывали бородатыми дядьками в черных папахах и казачьих мундирах.

Профессиональные киллеры в версии прокуратуры имеют официальную фирму, на счета которой официально же заходят миллионы прямо от заказчиков. Руководители киллерских организаций направо и налево обсуждают получение заказов на ликвидацию самых крупных фигур тогдашнего бизнес-уголовного сообщества и близкое знакомство с заказчиками, а также свои гонорары. Все это ужасно режет глаз и ухо, не говоря уже о здравом смысле.

Впервые я обратил внимание, насколько криминальная действительность отличается от наших, лоховских, о ней представлений году в 1995, когда вдруг выяснилось, что один из наших руководителей направлений бизнеса конкретно куплен конкурентом и работает на него. Решив устроить проворовавшемуся сотруднику показательную порку, я рассказал о ситуации "крыше" - крупному кишиневскому блатному Валере Зеленому (ныне покойному). Ожидалось, что он вызовет сотрудника, наедет на того до полного расслабления сфинктера и пинками выгонит с работы, преподав урок и другим. Против ожидания, Зеленый абсолютно посерьезнел, обычные чванные понты и зоновские прибаутки моментально улетучились и он, встав так, чтобы его видел и слышал только я, сказал: "А теперь запомни: в ближайший год-полтора мы на эту тему не разговариваем, имя это ты со мной не произносишь вообще. А если я через год забуду - напомнишь". Так я понял, что обычные у него разборки, крики, запугивания, понты - это все для других случаев. Когда по человеку принимается конкретное решение "наказать", то на тему накладывается табу: ничто - ни время, ни место, ни люди - не должно связывать этого человека с теми, кто придет его "исполнять". Ситуацию я разрулил, но урок запомнился.

Другой показательный разговор был у меня с покойным же Толей Розентулом, кишиневским бизнесменом, у которого в те годы поперек дороги предпочитали не вставать никакие бандиты - так дерзко и беспощадно он защищал свой бизнес от посягательств. "Понимаешь, - объяснял он однажды. - Твоему авторитету очень помогает, когда человек, который на тебя наехал , вдруг пропадает или умирает. Но сам ты никогда и никому об этом не скажешь и не подтвердишь, даже близким. Иногда даже где-нибудь в компании можешь услышать, как человек хвастает делом, которое исполнил ты. Тот, кто это делает - все равно дурак, но он хоть отчасти может себе это позволить - он-то не виноват".

И понимать нужно, что дело ведь не только в ментах. И не только в политиках, которые на открытые контакты с киллером не пошли бы - а вдруг тот засыпется. Представьте, чем бы закончилась история что для киллеров, что для заказчиков, прослышь о ней сам заказанный. В обычных ситуациях потенциальная жертва на время исчезала, а вот условные Матросы с юнгами и капитанами в кратчайший срок отправлялись кормить рыб или червей. Не менее опасно это было и после исполнения, ведь у жертвы оставались партнеры, друзья, родственники.

В этих условиях, когда я слышу о профессиональных киллерах, которые в открытую появлялись на людях с высокопоставленными заказчиками, об официальных счетах киллерской фирмы, на которые идут деньги за заказ, о посторонних людях, которым, якобы, эти киллеры хвастают своими делами, то впечатление такое, что я в детском саду.

Ось така дурня, малята

Карл Волох