«Не верь, не бойся, не проси». Именно такую формулу выживания в тюрьме вывел Александр Солженицын, который один из первых, если не первый, показал всему миру будни советских политических заключенных.

И Юрий Луценко, спустя много лет, уже в другом государстве, казалось бы, ничего не имеющим с тем, о котором писал Солженицын, в полном объеме выполняя эти необходимые условия, доказал простоту и одновременно работоспособность этой формулы.

И он выжил. Кроме того, не только выжил, но и достойно пережил выпавшие на его долю испытания. Ведь выживает каждый тоже по-разному. 

И если в роли министра Юрий Витальевич, мягко скажем, смотрелся не очень хорошо, на мой взгляд, и претензий к нему было очень много, то роль узника получилась у него безупречно. Несмотря на то, что, будучи запрессованным государственной машиной он по всем законам жанра должен был сломаться, опуститься и просто-напросто сгинуть в стенах Менской колонии, Луценко с достоинством прошел все испытания, сумел выйти на свободу и не потерять себя.

И формула Солженицына сработала: он не верил прокурорам, не боялся тюремщиков и не просил президента о помиловании.

И эта первое серьезное психологическое поражение действующей власти, которая из прагматичных соображений вынуждена была выпустить Луценко на свободу, прекрасно при этом, понимая, что выходит он настоящим героем, продемонстрировавшим, что как человек он способен гораздо на большее, чем от него ждали не только враги, но, думаю, и друзья.

И в моральном плане для страны, для людей, которые не согласны с действующим курсом власти, Луценко один сделал очень много. И это победа. Его персональная победа, победа его коллег по оппозиции, которые добивались освобождения, победа супруги, которая так же продемонстрировала на всю страну, как можно и как нужно бороться за мужа. Победа Европы, которая тоже, безусловно, приложила к этому руку.

Если же говорить о самом Юрии Витальевиче, то я уверен, как и многие, что это уже не тот Луценко, который был до тюрьмы. Ко всем его положительным качествам, таким как чувство юмора и оптимизм, которых он не растерял даже в сложных условиях, добавилась мудрость, которую он продемонстрировал, выйдя из ворот колонии и сразу же заявив, что не имеет президентских амбиций, и что будет поддерживать кого-то из действующих оппозиционных кандидатов. И как бы власть не хотела внести суматоху и разлад в стан оппозиции, как бы ни хотела, чтоб Луценко стал бороться за лидерство, у них ничего не вышло. Юрий Витальевич ситуацию понял и моментально обозначил позицию, лишив власть удовольствия наблюдать очередную грызню за власть. И этому качеству, мудрости, стоит у него поучиться всем остальным лидерам оппозиции, которые ничего серьезного не переживая, находясь на свободе в полном здравии, иногда не могут найти общий язык между собой и ссорятся на ровном месте, играя при этом, на руку действующему режиму.

Уверен, теперь Луценко усилит ряды настоящей оппозиции. Ведь ни для кого не секрет, что теперь есть две оппозиции. Одна: продажная и трусливая, но при этом лощеная и упитанная, представленная «тушками» и на словах декларирующая борьбу с режимом, и другая: порядочная, честная и смелая, хоть и часто больная, раздавленная, бедная, не всегда эффективная, но при этом искренняя и настоящая.

Заканчивая, хотелось бы сказать, что Луценко продемонстрировал миллионам граждан цену настоящего лидерства и цену настоящей свободы, которые приобретаются или крестом, или тюрьмой или иными серьезными испытаниями. И обходного маневра тут не существует.

Юрий ЧЕВОРДОВ