Уважаемый Руслан!

Уверен, вы и сами прекрасно осознаете все нюансы и обстоятельства, при которых убийством вашего отца вновь заинтересовалась Генеральная прокуратура. Согласен с тем, что все эти моменты – в том числе политические – не должны останавливать вас на пути к истине.

Но помимо политической стороны у этого дела есть еще и исключительно человеческая суть. И вот тут мне не все понятно.

Вашего отца убили 16 лет назад. Все эти годы ни в одном из своих интервью вы не сообщили ничего, что могло бы дополнить ваши показания в суде или картину дела в целом. Я могу понять, почему вы не заявили о причастности Юлии Тимошенко к убийству Евгения Щербаня в 1996 году. Тогда Павел Лазаренко все еще был премьер-министром, которого поддерживал Леонид Кучма, и вы, очевидно, могли бояться за свою жизнь.

Но объясните, почему вы молчали в 1999 году, когда Павел Лазаренко бежал и был арестован?!

Вы боялись народного депутата Юлию Тимошенко? Тогда, что вам мешало заявить о преступлении в 2001 году, когда Тимошенко была арестована и помещена в Лукьяновское СИЗО?! Почему вы тогда не пришли в Генеральную прокуратуру и не потребовали истины? Я уверен, Леонид Кучма и Генпрокурор Потебенько приняли бы вас и все ваши показания с распростертыми объятиями.

Но, допустим, даже тогда были обстоятельства, которые оказались сильнее вашего желания узнать истину об убийстве отца.

Но вот чего я совсем не могу понять – почему вы молчали последние восемь месяцев?!

Вы говорите, что решили обратиться в ГПУ и дать пресс-конференцию, когда услышали заявление Генпрокуратуры о деле вашего отца. Но ведь на самом деле Ренат Кузьмин впервые заявил о причастности Юлии Тимошенко к убийству Евгения Щербаня еще в августе минувшего года.

Почему вы тогда не вышли на пресс-конференцию? Почему не передали Генеральной прокуратуре все известные Вам факты?! Ведь, если Вам верить, господин Кузьмин уже тогда высказал подозрение, которое вертелось в Вашей голове все эти 16 лет!

И напоследок. Все эти 16 лет вы оставались уважаемым человеком, с достатком и даже статусом. И, как я понимаю, добиваться истины об убийстве Евгения Щербаня вам мешал только страх.

Как стороннего свидетеля я бы вас понял. Как сына – нет.

И что меньше всего вмещается в мою голову, как именно вы себя (или вас) уговорили согласиться на переквалификацию: из сына в свидетеля?

P.S. Руслан Щербань – сын уже второго покойного политика, оказавшийся на стороне Партии регионов. До этого там уже был Тарас Черновол. И что показательно: и Евгений Щербань, и Вячеслав Черновол в разные периоды своей карьеры были оппонентами тех, в чьих объятиях оказались их сыновья.

Мустафа НАЙЕМ

ЩЕРБАНЬ РУСЛАН ЕВГЕНЬЕВИЧ. ДОСЬЕ