Схема работы киевского следственного изолятора наглядно демонстрирует то, как в Украине в принципе устроено государство

Идея расследовать происходящее в киевском СИЗО появилась не потому, что в Украине нет других проблем. Тюрьма, по мнению многих государственных деятелей, — микромодель устройства страны. «Это зеркало общества», — дымя сигарой, любил говорить мистер Черчилль.

Нам сложно отстоять свои базовые права даже здесь, на свободе. В условиях же содержания под стражей с украинцами происходят вещи, совершенно не соответствующие картинке, которую власть любит демонстрировать европейцам: белые простыни и чайные сервизы, кочующие из камеры экс-премьера Юлии Тимошенко в камеру экс-министра МВД Юрия Луценко.

Сейчас люди в Лукьяновке целы только потому, что руки суровых надзирателей связаны. Им неловко. Они чувствуют себя уязвимыми. Впервые за многие годы их заставили соблюдать закон

Многие годы, освещая деятельность правоохранительных органов, я слышал об ужасах Лукьяновского СИЗО. Знаю порядочных следователей и прокуроров, которые утверждали, что «лучше определить своего клиента в следственный изолятор Житомира» и самому ездить к нему на процессуальные действия, чем отправлять в Лукьяновку. «Мне не нужны мёртвые подследственные, понимаешь?» — сказал как-то мой друг в звании полковника МВД.

Действительно, именно столичный следственный изолятор занимает первое место по количеству сообщений о пытках, странных смертях, увечьях и болезнях. А с недавних пор Лукьяновка стала всемирно известна как место, где содержатся личные враги действующей власти.

Но главное, что заставило потратить полгода жизни на расследование, сложное выстраивание отношений с многочисленными заключёнными, бесконечные переговоры с посредниками, вербовку офицеров СИЗО и превращение их в агентов общественности, — понимание, что по ту сторону толстых стен держат ещё никем не осуждённых людей. Часть которых вполне могла оказаться там по ошибке, по недоразумению или по заказу.

Я все ещё помню декабрьскую ночь, когда сквозь установленные в Лукьяновке глушилки сотовой связи на электронную почту пришло первое письмо с видеофайлом. Это была 14-секундная панорама большой барачной камеры, в которой почти 50 человек теснились вокруг грязного стола и смотрели единственный телевизор. Я не мог поверить, что полсотни людей могут годами находиться в помещении подобного размера. Пересматривал видеофайл снова и снова. Но за ним начали приходить другие: уборка туалетов, тюремная баланда, конфликты и драки, кустарное изготовление самогона, радость прогулки, баня раз в неделю, ночная почта — вся жизнь тех, кто ещё не осуждён, но уже вряд ли когда-нибудь покинет эти стены. Статистика правозащитников свидетельствует: не более 10% взятых под стражу украинцев выходят на свободу. Ведь каждый необоснованный день в неволе — это чья-то ответственность. И прокурорско-судейской системе легче осудить невиновного, чем признать собственную ошибку и выпустить человека на свободу. Потому что за его заключение придётся отвечать.

Благодаря смелости узников сегодня отстранён от должности исполняющий обязанности начальника Лукьяновского СИЗО Евгений Домбровский. Кабинет министров выделил на ремонт изолятора, хоть и задним числом, полтора миллиона гривен. Виктор Янукович демонстративно потребовал от генерального прокурора Виктора Пшонки и премьера Азарова разобраться и навести порядок. Начались проверки учреждений лишения свободы по всей стране. Народные депутаты от оппозиции вызвали в Верховную Раду главу Государственной пенитенциарной службы Александра Лисицкова. Авторам документального фильма «Лукьяновка. Тюрьма №1» звонят из посольств — лента вскоре будет переведена на другие языки. О том, что происходит в стране, узнают и за её пределами.

После выхода материала в эфир силовики, в том числе СБУ, Генпрокуратура, оперативные части Пенитенциарной службы, начали расследовать не только правонарушения в СИЗО, но и каким образом внутри одного из самых закрытых учреждений журналисты выстроили агентурную сеть. Десятки людей сейчас по кадрам изучают 45-минутное видео и анализируют телефонные соединения, физические передвижения коллектива, создавшего фильм, чтобы выяснить личности источников.

Кое-что им удалось. Кое-что нет. Как только в СИЗО был схвачен один из «агентов», нам пришлось сделать соответствующий звонок: «Соглашаясь сотрудничать с нами, человек был готов заплатить за это карцером. Но если вы примените к нему пытки, насилие, заберете его тёплые вещи, перестанете кормить или просто решите посадить его в камеру к неизлечимо больным, это уже не удастся сохранить в тайне». Люди в Лукьяновке целы только потому, что руки суровых надзирателей связаны. Им неловко. Они чувствуют себя уязвимыми. Впервые за многие годы их заставили соблюдать закон.

Думаю, подобная формула может сработать не только на тюремщиках.

Константин УСОВ

ЯНУКОВИЧ ВИКТОР ФЕДОРОВИЧ. ДОСЬЕ