Британский премьер-министр Дэвид Кэмерон отправился к президенту Соединенных Штатов Бараку Обаме поговорить о Сирии и двусторонних отношениях. Это мог бы быть рядовой визит, если бы он не проходил на фоне дискуссий относительно проведения референдума по вопросу членства Великобритании в Европейском Союзе – о нем теперь говорят не только многие британские консерваторы, но и некоторые оппозиционеры-лейбористы.

В этой связи многие сравнивают Кэмерона с недавно скончавшейся Маргарет Тэтчер. Баронесса была убежденным евроскептиком и выстраивала особые отношения Великобритании с Соединенными Штатами – казалось, что ее страны на европейском континенте просто нет, что это остров, за которым начинается Атлантика. Кэмерон, конечно, еще не Тэтчер, но его поездка в США оказалась уж очень кстати и привела к разнообразным сравнениям и аллюзиям. А также помогла понять, что Лондон вновь вглядывается в сторону океана с куда большим вниманием, чем в сторону Ла-Манша.

Когда мы говорим о европейской интеграции Украины, то должны понять, что ЕС – не воздвигнутый в Брюсселе монумент, а постоянно меняющийся живой организм. Еще несколько лет назад многие брюссельские бюрократы писали о Евросоюзе, как о новой «демократической империи», супер-государстве, чуть ли не о новой Европе Карла Великого. Особо льстило сравнение со Штатами – вот они у себя в Америке объединились в великое государство, и мы попробуем. Сегодня уже ясно, что все эти разговоры и трактаты были утопией. ЕС – никакое не супер-государство, не демократическая империя и уж точно не Европа Карла Великого. И сравнивать его с Соединенными Штатами не стоит.

Европейский Союз – это, прежде всего, экономическое объединение стран, руководствующихся общими принципами и ценностями. И он привлекателен, когда успешен. А когда приходит кризис, немедленно появляется желание изменить правила игры, найти возможности меньше платить бедным, дистанцироваться и даже покинуть корабль. Именно Дэвиду Кэмерону принадлежит термин «гибкой Европы» - по-моему, очень правильный.

В этой европейской гибкости – на самом деле сила, а не слабость. И если мы хотим участвовать в ЕС, то должны отдавать себе отчет, что это не билет на поезд с точно обозначенным маршрутом. Это, скорее, билет на корабль, и плавание будет непростым. И это не присутствие в некоей государственной структуре, в которой все обозначено раз и навсегда – нет, это участие в вечном переформатировании. Если мы и в самом деле хотим быть европейцами, то должны, прежде всего, научиться этой гибкости, великой способности к постоянным переменам.

Виталий ПОРТНИКОВ