Если сравнить современную Россию с тюремной камерой, то и в ней, оказывается, тоже есть целый диапазон вольностей, которые может позволить себе гражданин страны.

Советский диссидент и впоследствии израильский политик Натан Щаранский в своей книге "Не убоюсь зла" (1988) пишет, что даже в условиях тюремного заключения существует целый диапазон "вольностей внутри неволи". В первый день своего пребывания в одиночной камере, он находился в состоянии шока и ему даже в голову не приходило, что можно было обустроить тюремный быт на свой лад.

Позже, он понял, что даже в условиях заключения можно расширить зону относительного комфорта и удобств. Например, он переставил скудную мебель так, как ему было удобнее, потом с помощью табуретки смог дотянуться до форточки, находившейся рядом с потолком, чтобы регулировать температуру в камере, позже смог заказать какие-то книги и т.д. Короче, расширил зону комфорта внутри несвободы. И это очень помогло ему физически и эмоционально.

Если сравнить современную Россию с тюремной камерой, то и в ней, оказывается, тоже есть целый диапазон вольностей, которые может позволить себе гражданин страны. Всё зависит от того, в какой мере человек ими пользуется. Например, в некоторых случаях, мелкие несправедливости могут быть худо-бедно исправлены с помощью судебной системы. Иногда можно проводить санкционированные демонстрации и одиночные пикеты. А уж если совсем плохо человеку, он может вообще покинуть страну.

Но если в случае с Щаранским такие "вольности внутри неволи" помогли ему выжить в тяжелейших условиях, то в случае с Россией эти вольности лишь продлевают агонию режима, так как затушёвывают и смягчают его самые мерзкие качества.