Бьют женщину. Блестит белок.

В машине темень и жара.

И бьются ноги в потолок,

как белые прожектора!

 

Бьют женщину. Так бьют рабынь.

Она в заплаканной красе

срывает ручку как рубильник,

выбрасываясь

             на шоссе!

 

И взвизгивали тормоза.

К ней подбегали, тормоша.

И волочили и лупили

лицом по лугу и крапиве...

Подонок, как он бил подробно,

стиляга, Чайльд-Гарольд, битюг!

Вонзался в дышащие рёбра

ботинок узкий, как утюг.

 

О, упоенье оккупанта,

изыски деревенщины...

У поворота на Купавну

бьют женщину.

 

Бьют женщину. Веками бьют,

бьют юность, бьёт торжественно

набата свадебного гуд,

бьют женщину.

 

А от жаровен на щеках

горящие затрещины?

Мещанство, быт - да ещё как! -

бьют женщину.

 

Но чист её высокий свет,

отважный и божественный.

Религий - нет,

               знамений - нет.

Есть

     Женщина!..

 

...Она как озеро лежала,

стояли очи как вода,

и не ему принадлежала

как просека или звезда,

 

и звезды по небу стучали,

как дождь о чёрное стекло,

и, скатываясь,

               остужали

её горячее чело.

 Андрей Вознесенский

Виталий ПОРТНИКОВ