Просматривая очередные проморолики, защищающий идею непричастности России к войне на Донбассе возникает очень много неприятных вопросов.

Почему родню нашли только 4 суток спустя? Может, не потому, что долго искали, а потому что долго готовили и согласовывали официальную версию?

Почему только по одному представителю от семьи? Где мать Ерофеева, где родители Александрова? Может потому что матери не способны сыграть перед камерой социально приемлемые ответы и вести себя в соответствии с официальной версией?

Где сослуживцы пленных россиян, подтверждающие что два фигуранта событий действительно уволились и к армии уже не имеют никакого отношения? За столько лет службы не нашлось ни одного друга? Почему не дал интервью бывший непосредственный начальник каждого из них?

Почему основной акцент репортажей и главные вопросы касаются не самих десантников, а того факта, что они уволились из армии задолго до поездки на Донбасс?

А действительно ли эти люди являются родственниками взятых в плен россиян?

Конечно же, это не единственные вопросы, возникающие при просмотре такого шитого белыми нитками репортажа.

Вызывает интерес и масса психологических маркеров, указывающих на предварительную режиссуру репортажа и инструктирование родственников попавших в плен военнослужащих.

Первое, что бросается в глаза - это общая зажатость обоих интервьюируемых. Движения скованны, жесты ограничены, взгляд бегающий. Иногда возникает ощущение ,что кто-то стоит за спиной оператора и тщательно координирует действия жены Александрова или отца Ерофеева с заранее утвержденными ответами.

Впрочем, это лишь впечатление и руководствоваться им никак нельзя. Но достаточно посмотреть видеообращение к Путину матерей российских солдат, попавших в плен летом 2014 или такие же обращения к Ельцину в период первой Чеченской войны, чтобы понять существующую разницу в поведении этих людей. У матерей нет страха, только горе, боль и надежда. А здесь страх и неуверенность.

Второе - оговорки.

Отец капитана Ерофеева, объясняя, почему не отговаривал сына ехать на войну ссылается на то, что его сын офицер и сам знает, что ему делать. А затем тут же поправляет себя, что сын бывший офицер, и тут же дополняет, что при этом бывших офицеров не бывает. В общем, целая смесь из переживаний, гордости и лексических шаблонных фраз.

Жена Александрова говорит, что "муж служил по контракту в декабре сержантом". И тут же поправляет себя "в декабре он уволился ..." и зачем то дополняет "перед Новым годом".

Третье - логические несоответствия в повествовании.

Отец капитана Ерофеева утверждает, что не стал уточнять причины, по которым его сын уволился из армии. Вообще-то, чтобы дослужиться до капитана нужно как минимум 9 лет (4 года училища, 2 отходить лейтенантом и 3 старлеем). То есть сын потратил 9 лет своей жизни на военную карьеру, потом вдруг уволился, а отец, гордившийся тем, что сын офицер, даже не удосужился узнать, почему сын решил так круто изменить свою жизнь.

То же самое и в логике рассуждений жены Александрова. Она не уточняет, ни какие именно причины послужили толчком к досрочному прекращению контракта, ни на какую именно работу устроился её молодой муж в совершенно другом городе. Тем более странно, что зарплата на новой работу в чужом городе осталась такой же, как и раньше. Все, озвученные ею аргументы носят слишком общий и приблизительный характер.

Странной кажется и фраза, сказанная ею в самом начале беседы. Жена Александрова, рассказывая о том, как узнала о пленении мужа, говорит, что сначала не поверила, но "...потом, трезво оценив ситуацию, пришлось поверить, что это он". Оцените казенный стиль заготовленной фразы. Конечно, жены бывают разные, но чтобы в такой ситуации пытаться оценивать трезво твой это муж лежит раненый или нет - такого не бывало. Близкого человека узнают, а не трезво оценивают.

В какой-то момент даже возникает ощущение, что жена Александрова специально допускает такие огрехи, чтобы её муж понял, что это не её слова и не её мысли.

Никто из опрошенных журналистами родственников не говорит ни о причинах увольнения, ни о том, чем они занимались после увольнения. Обычно люди после увольнения с казенной службы переживают долгий период адаптации. Так как перестроится с военных рельс на гражданские довольно сложно. И родственники, тем более самые близкие, очень остро все переживают вместе со вчерашними военными. Да и сама родня в такой ситуации, отвечая на вопросы журналистов, пытались бы насытить речь деталями, нюансами жизни своих близких, так как остро переживают и боятся потерять их.

В данном случае все написано общими чертами, крупными мазками. Не человек, а краткая биография, все обезличено, искусственно

Глядя на неуклюжие движения подспудно ожидаешь возмущенный голос за кадром: "Владимир Ерофеев, ну что Вы, мы же репетировали!"