Когда умирает близкий человек, начинаешь перебирать в памяти разные моменты и вспоминать о чем-то, что вы начинали делать вместе, пишет в блоге на "Новом времени" Роберт ван Ворен. Так происходит и со мной после смерти украинского диссидента и бывшего политического узника Леонида Плюща.

Дело не в эмоциональной близости, частых встречах и обсуждениях текущих событий. Леонид принадлежал к той категории людей, с которыми необязательно постоянно встречаться, чтобы знать, что ваши взгляды во многом сходятся. В нашем случае общие взгляды были связаны с непринятием злоупотреблений психиатрией в политических целях, которые имели место в Советском Союзе. Он был жертвой, а я - организатором общественной кампании по противодействию подобным злоупотреблениям.

Пересматривая фотографии и памятные вещи, я наткнулся на фильм Свердловской киностудии, сделанный в 1988-1989 гг. Фильм во всех отношениях уникальный. Это были времена, когда в СССР велась политика гласности и усиливалась свобода слова, достигшая уровня, несопоставимого с сегодняшними притеснёнными СМИ в путинской России. В фильме есть абсолютно уникальные материалы, интервью с советскими диссидентами, например, с лауреатом Нобелевской премии Андреем Сахаровым и московским юристом Софьей Калистратовой.

Там есть кадры с украинским генералом Петром Григоренко, ставшим героем крымских татар, поскольку боролся за их право на возвращение в Крым после депортации. В фильме присутствует здравствующий и ныне Семен Глузман, но еще молодой и темноволосый. Когда в процессе реабилитации генерала Григоренко в 1988 году он был вызван в Москву к генеральному прокурору СССР, тот встретил его словами: «Семен Фишелевич, вы еще так молоды!». «Да, - ответил Глузман. - Вы арестовали меня очень молодым».

В этом фильме есть и уникальные кадры с Леонидом Плющом. Его снимали в Амстердаме в 1989 году. Тогда свердловская команда использовала мой офис в качестве съемочной площадки, интервьюируя целый ряд жертв психиатрических злоупотреблений в СССР: Низаметдин Ахметов (башкирский поэт, который провел в советских психиатрических больницах более десяти лет), Владимир Буковский (был заключен в психиатрических больницах СССР несколько раз, и, в конце концов, был обменян в аэропорту Цюриха на чилийского коммунистического лидера Луиса Корвалана).

Как тогда говорили в Москве: «Обменяли хулигана на Луиса Корвалана. Где б нам взять такую б*дь, чтоб на Брежнева сменять?».

Удивительно не то, что Плющ присутствует в этом фильме. Важно то, о чем он говорит. А говорит он о Днепропетровской специальной психиатрической больнице, где Леонид провел больше трех лет, подвергаясь пыткам со стороны советских психиатров, ставших впоследствии украинскими. Но они никогда не меняли свое отношение к пациентам. Они были советскими психиатрами, которые присоединились к присяге врача Советского Союза, обещая хранить верность коммунистической партии и коммунистическому народу.

Потом они стали «нормальными» врачами, обещав верность клятве Гиппократа, при этом продолжали подвергать пыткам своих пациентов, запугивать их, получая от этого удовольствие. Над пациентами издевались всеми возможными способами, и Леонид об этом детально рассказывает в фильме.

Советский Союз исчез, Украина стала независимой. Прошло 25 лет, и одна из наиболее известных жертв политических злоупотреблений в психиатрии Леонид Плющ умер. Тем не менее, специальная психиатрическая больница в Днепропетровске остается прежней, никаких фундаментальных изменений там не произошло. Когда все пошло не так? Как оплоту советской карательной психиатрии в своем худшем виде удается противостоять всем программ реформ, которые были введены в действие?

Это вопрос, на который я не могу дать четкого ответа. Есть несколько определенных факторов, таких как низкий уровень образованности в психиатрии, сопротивление системе реформированию и высокий уровень коррупции, в частности, в области судебной психиатрии, где очень легко купить любые диагнозы. Но главный фактор - полное отсутствие интереса и со стороны правительства, и со стороны общества. Никому неинтересны люди, которые были заключены в психиатрических больницах и интернатах по всей стране.

Они же сумасшедшие, чего беспокоиться? И эти в Днепропетровске тоже больные и плохие, поэтому не стоит рассчитывать на наше сочувствие или интерес!

В результате получилось так, что после 40 лет со дня освобождения Леонида Плюща из Днепропетровской больницы в результате вмешательства французского коммунистического лидера никаких изменений в работе самой клиники так и не произошло. Это все еще адская машина. Подобное учреждение позорит любое общество, в том числе общество, которое возникло из 23-летней коррупции и краж, и находящимся сегодня в состоянии войны со своим соседом.

Это позор, что после Майдана и того внимания к правам человека и человеческому достоинству, которое он проявил, данное учреждение осталось без какого-либо внимания. Это национальный позор, и я надеюсь, что власти, наконец, осознают простое универсальное правило: о стране можно судить по тому, как она обращается с психически больными.

Может это, наконец, заставит их сделать то, что необходимо было сделать уже давно.