Только что состоялся довольно примечательный разговор с таксистом. На антенне такси развевался чеченский флаг, на лобовом стекле болталась подвеска с фотографией Грозного. Таксист был молодой, приятный парень, с небольшой бородкой, в штанах защитного цвета. Общался поначалу неохотно, сквозь зубы, но потом разговорился.
- Вы чеченец?
- Да.
- Давно в Москве?
- Четвёртый год.
- Нравится вам Кадыров?
Молчит. Я повторяю вопрос. Молчит.
- Не хотите говорить.
- Хочу.
- Ну так скажите. Нравится вам Кадыров?
- Его тут все боятся.
- Русские или чеченцы?
- Русские.
- И это хорошо?
- Для чеченцев - очень!
- Любите Кадырова?
- Нет. За что его любить? Он много сделал для Чечни, больше чем кто-то другой. Но его не любят.
- За то, что сотрудничает с русскими? За то, что Путина поддерживает?
- Да.
- Путина тоже не любите?
- За что его любить? Ненавидим его.
Спрашиваю, хорошо ли отстроили Грозный, кивает, что город преобразился. Спрашиваю, можно ли мне, русской, туда приехать.
- Не советую.
- Почему?
- Потому что русских ненавидят. Все. И я тоже ненавижу, всем сердцем. Силовики ещё научились держать себя в руках с русскими, а простые люди часто не могут прятать свою ненависть.
- За войны?
- Да. У нас в каждой семье погибшие, как мы можем вам это простить?
- Чего же вы хотите в отношениях с Россией?
- Войны. Хотим вас убивать. И когда-нибудь это произойдёт.
- А отделиться не хотите?
На его лице впервые мелькает подобие улыбки (повторюсь, что парень внешне приятный, только уж очень сердитый).
- Хотим, очень хотим!
- Вы знаете, как бомбили Грозный? Вы знаете, что ваши солдаты насиловали женщин?
Я не отвечаю.
- Да, мы вас резали, но вы насиловали наших женщин. А этого мы никогда не простим. Знаете, за что убили Буданова?
- За Эльзу?
- Да. И каждого, кто обидел нашу женщину, мы достанем. Всех достанем, всех вырежем. Чеченцы такие, для них месть - это святое.
- Вы знаете, те русские, которые родились и жили в Грозном, тоже многое пережили в Чечне во время войн. И они тоже во многом разделяют ваши чувства.
- Плевать мне на них.
- А боевики, которые против Кадырова, ещё остались в горах?
- Я не знаю.
- Ничего не слышали о них?
- Я - нет. Но люди говорят, что кто-то там ещё остался.
Когда уже подъезжали к пункту назначения (парнишка совсем не знал Москву, навигатор вёз окольными путями, и приходилось подсказывать дорогу), он радостно говорил о том, как чеченцы убивали наших солдат. А я почти не слушала, думала о том, что парнишка в общем-то с виду очень славный (при том что кавказцы не очень симпатичны мне), что вырос он, как и я, с матерью, потому что родители разошлись (я переспросила - отец погиб? - ответил, что нет), что у него хороший русский, что при других обстоятельствах мы бы, наверное, поладили; что он действительно ненавидит меня, и я абсолютно ничего не могу с этим поделать.
Выходя из такси, я пожелала ему, чтобы его мечта сбылась, и Чечня отделилась. Он улыбнулся.