Мы наблюдаем разворачивание мощного движения протеста против не только социально-экономического курса руководства страны, но и как политический протест против пророссийского президента Армении Сержа Сарксяна. Пока еще рано говорить о перспективах армянского «майдана». Но одно можно утверждать со значительной долей уверенности - это начало «большой турбулентности» на всем Южном Кавказе.

Критический износ политсистемы

Уже к середине 1990-х годов в Армении наблюдалось катастрофическое отчуждение власти от народа. Противостояние власти часто принимает радикальный характер, митинговая активность достаточно велика, но в реальности политическая оппозиция оказывает незначительное влияние на процесс государственного управления. Номинально в стране существуют демократические институты (многопартийность, свобода слова и т. п.), но в действительности складывается олигархическая система политической власти.

По мнению армянского эксперта Александра Искадеряна, политическую систему, которая складывается в Армении, нельзя назвать классическим авторитаризмом. В условиях крайней скудности природных ресурсов, в частности энергоносителей, государство не имеет возможности раздавать натуральную ренту; бизнесмены должны заработать деньги, заключая между собой соглашения о разделе зон влияния, и только потом их можно обложить налогом, будь то официальным или «серым».

Естественным итогом такого процесса становится коалиция. Это коалиция представителей торгового и производственного капиталов, региональных «князьков» и государственных служащих, многочисленных лобби экспортеров и импортеров. Президентская власть - лишь часть этой системы, хотя и очень крупная. И Парламент, и Правительство в такой системе неизбежно оказываются коалиционными. Это происходит и на формальном уровне: в Армении уже сложилась традиция формирования коалиционного Правительства, даже когда в этом нет политической необходимости. Сама по себе правящая партия также представляет собой, по существу, систему коалиции различных элитных групп.

Такая система кажется ее участникам достаточно устойчивой. Даже Американский Фонд Мира и журнал Foreign Policy присвоили Армении в 2015 году индекс «уровень стабильности выше среднего - низкий уровень рисков»: 108 место из 178 стран в рейтинге «Слабости государств мира 2015» (Рейтинг слабости государств мира 2015 года (Fragile States Index 2015) отражает способность (и неспособность) властей контролировать целостность своей территории, а также демографическую, политическую и экономическую ситуацию в стране).

Однако главный элемент неустойчивости заложен в самом устройстве политической системы - в том, что политика остается почти исключительно делом элитных групп, а более широкие массы включаются в нее практически только во время выборов, которые в результате превращаются своего рода в стихийное бедствие. Сцепка «чиновник - законодатель - предприниматель» создает ситуацию «бифуркационного застоя», когда власть может устойчиво воспроизводить себя, не прибегая к массовым репрессиям, однако это - не власть народа, а власть политиков.

Теперь репрессии будут включены. По данным армянских источников в результате волнений в Ереване арестовано более 300 человек есть раненные, арестованы и избиты также представители СМИ. Армянские активисты пишут, что начались облавы в других городах, фиксируется похищение полицией наиболее заметных активистов в самом Ереване.

Отказ от модернизации

Армения находится в «недружественной» геополитической среде, что формирует у армянского политического класса изоляционистские подходы к экономическому развитию или, «патрон-клиентистские» концепции «субсидированной» экономики (за счет инвестиций в безопасность со стороны РФ и Запада).

Как отмечает азербайджанский политолог Эльчин Велиев, транспортная и энергетическая блокада Армении способствовала фактическому демонтажу промышленного производства с последующей экспансией на армянский рынок продукции иностранного происхождения - от сельскохозяйственной продукции из Ирана до высокотехнологических товаров из Арабских Эмиратов. В свою очередь, население республики, которое в силу разных причин не выехало за границу, но у большей части этих людей есть поддержка родственников из-за рубежа (как правило, в валюте), на свет родилась резервационная схема бизнеса. Трансферты являются главным доходом значительной части населения Армении. Эта система идентична ситуации в Республике Молдова, где трансферты выступают основным источником «живых средств» для населения.

По разным оценкам, 35-40% от валового внутреннего продукта в Армении состоит из "теневого бизнеса", это значит, что эта деятельность выходит за пределы какого-либо государственного контроля, и, разумеется, представляет огромные потери для налоговой базы.

Приоритеты экономического развития Армении не очевидны. Как отмечает Давид Степанян, за последние годы при двух последних президентах Армении ее экономика меняла свои локомотивы, как перчатки. Вначале, после появления в стране корпорации Synopsis, приоритетной была объявлена IT-сфера.

Впоследствии, в докризисный период, локомотивом была провозглашена гранильная отрасль, также демонстрировавшая в то время определенные успехи. И, наконец, в 2007-2008 годы на фоне строительного бума, опиравшегося на российские капиталы сомнительного происхождения и охватившего в основном центр Еревана, локомотивом армянской экономики была объявлена сфера строительства. Осенью 2008 года мировой финансовый кризис расставил все на свои места, лишив экономику локомотивов, обеспечивающих ее рост, в лице строительства, «развивающегося» рынка недвижимости и горнорудной промышленности».
За последние 2 года неконкурентоспособными оказались некогда процветающая гранильная отрасль, предприятия, перерабатывающие сельхозпродукцию, аграрный сектор и другие экс-локомотивы.

Малый и средний бизнес немедленно ответил на усиление налогового бремени, массово перебираясь в соседнюю Грузию, власти которой, следует это признать, создали прекрасный инвестиционный климат для армянского бизнеса.

По мнению эксперта отдела странового анализа ЕАБР Армана Ахунбаева, даже после кризиса 2008 года серьезной коррекции модели развития Армении не произошло. Практически восстановившиеся в объеме денежные переводы продолжают играть большую роль для финансовой стабильности, а также значительно стимулируют внутренний спрос. Несмотря на хорошие макроэкономические показатели и смещение экономического активности со строительства на другие отрасли экономики, модель развития остается неустойчивой и требует проведения серьезных реформ со стороны руководства страны. Повышение внешней конкурентоспособности, стимулирование экспортоориентируемой обрабатывающей промышленности, дополнительное стимулирование импортозамещающей агропромышленности, повышение уровня технологической сложности и избавление от сырьевой зависимости, улучшение технической оснащенности производителей сельскохозяйственной продукции и их укрупнение и т.д. остаются основными вызовами экономической политики.

Детонатор

По словам российского эксперта по Кавказу Сергея Маркедонова, наростание протестных настроений в Армении фиксировалось давно. Свидетельством этого может быть результат оппозиционного кандидата в президенты Раффи Ованнисяна, который взял 36%. Эти настроения никуда не исчезли.

Только в мае текущего года акции протеста против подорожания электроэнергии прошли в 15 городах‬, в том числе Ереване, Гюмри, Ванадзоре, Армавире и Иджеване. До этого власти предприняли попытку повысить цены на проезд в маршрутках, однако, это вызвало бурную реакцию, и власти были вынуждены от отказаться от этого шага.

Формальной причиной для протеста стало повышение тарифов на электроэнергию по просьбе дочки российского ОАО «Интер РАО» компании ЗАО «Электрические сети Республики Армения» (ЗАО «ЭСА»). На прошлой неделе государственная комиссия по регулированию общественных услуг Армении (КРОУ) лишь частично удовлетворила просьбу и приняла решение повысить цену за киловатт электроэнергии в Армении на 6,93 драма (около 5,7 рубля) за 1 за кВт/ч вместо прежних неполных 42 драм (около 4,8 рубля). Новый тариф начнет действовать с 1 августа.

В армянской прессе сообщается, что ЗАО «ЭСА» накопила огромные долги (250 миллионов долларов) по причине неэффективного и даже преступного менеджмента и хочет переложить свои убытки на плечи налогоплательщика. Примечательно, что эти факты не были секретом для правительства армении. Еще в мае министр энергетики Армении Ерванд Закарян открытым текстом говорил о том, что «одна из причин нового повышения тарифов - это плохое управление в компании ЭСА и воровство».

Не стоит забывать, что минимальная зарплата в Армении составляет 35 тыс. драмов (около 87 долларов США). Средняя зарплата колеблется в пределах 300 долларов США. Но это весьма приблизительный показатель, так как есть еще и теневая экономика.

Коммунальные расходы составляют примерно 1/3 средней зарплаты в Армении. Однако многие живут за счет трансфертов. По мнению армянского социолога Жанны Андреасян, большая часть населения Армении тратит то, что было заработано за рубежом. Причем, без учета того, что сами столько не зарабатывают. Жители регионов не удовлетворены качеством своей жизни в местах своего проживания. Проблема также заключается в том, что искажены представления о городе и сельской местности. В Армении не сформирована идея благоустроенной деревни, из-за чего у сельских жителей возникают ощущения лишений и неудовлетворенности. Конечно, одной из причин является также и социальная необеспеченность. К этому добавляется и фактор трудовой миграции, когда жители деревень и сел не хотят жить сельской жизнью и выполнять соответствующую работу

Существенная часть населения имеет либо ограниченный доступ, либо никакого доступа к основным коммунальным услугам, таким как вода (в том числе горячая вода), газоснабжение и телефонная связь.
Социально-экономические условия для протеста налицо. После силовых действий со стороны руководства Армении протест явно радикализируется и начинает активно проникать в провинцию. Рекрутинг участников просиходит среди бедных слоев сельского населения.

Движущая сила протеста

По словам армянского антрополога Гаяне Шагоян, в Армении зарегистрировано около 5 тысяч общественных организаций, институциональным видом которых являются гражданские движения. На протяжении последних двадцати лет в республике рождаются гражданские движения, представляя интересы отдельных групп в виде общественных протестов. Предметом борьбы гражданских инициатив становятся те темы, которые не входят в повестку дня, как властей, так и оппозиции. Очень часто гражданское движение становится узкоспециализированным (протесты водителей, торговцев и т.д.), что говорит об отсутствии соответствующих институтов у властей. Гражданские инициативы в стране не хотят себя ассоциировать с политическими силами. Активисты считают себя «третьей силой» между провластными и оппозиционными.

О незавершенности процесса формирования политико-правовой модели в Армении говорит и армянский политолог Акоп Бадалян. Он считает, что конституционная реформа 2005 года не помогла предотвратить потрясения в электоральный период 2007-2008 гг..

В то же время, при подобных проблемах «элит» и гражданского общества, конституционные модели становятся инструментом для решения сиюминутных задач.

После кровавых событий 1 марта 2008 года, когда во время протестов против нарушений на выборах президента в ходе столкновения митингующих с полицией погибло не менее 8 демонстрантов, ранено более 300, руководство Армении пыталась избегать применять силу. Теперь ситуация изменилась.

Мы наблюдаем в Ереване феномен трансакционного активизма, когда происходит диффузия разных общественных групп, политических партий, молодежных моббов, футбольных фанатов, неформальных сетей в одно протестное движение. Как и на Майдане в Укриане партии пытаются успеть на Майдан, но сталкиваются с явным недоверием общественных активистов. Армянский национальный конгресс, Наследие, Процветающая Армения, Дашнакцутюн и другие не только «проспали» протест, но и оказались к нему не готовыми. Непартийный майдан в тренде теперь и в Армении.

Армения как «слабое звено» России на Южном Кавказе

По мнению большинства экспертов, перспективы Армении зависят от того, насколько руководство республики готово отказаться от резервационной схемы бизнеса, сможет ли оно пойти не путем раскручивания репрессивных мер, а формирования площадки для общественного диалога. Но нынешний режим уже раз «эмоционально сорвался» и вряд ли остановиться. Вероятность силового сценария более чем высока.

Будущее демократического транзита Армении зависит также в значительной мере от дальнейшего реформирования политико-правовой модели и пересмотра геополитического выбора в пользу Европы. Как верно заявил старший эксперт Центра региональных исследований Давид Шахназарян, «Армения добровольно не вступала в ЕАЭС, это не было суверенным решением ни армянского народа, ни властей, это было навязано со стороны России».

Да и сама Россия не дает меседжей, обнадеживающих армянское общество. Как пишет обозреватель газеты «Lragir» Акоп Бадалян, Россия не надежный союзник Армении. Москва вооружает не Армению, а 102-ю российскую базу в Армении. То, что эта база не учитывает интересы Еревана, доказывает пример обвиняемого в расстреле 7 членов армянской семьи в Гюмри российского военнослужащего Валерия Пермякова.

Политико-правовые модели, которые созданы в Армении, Азербайджане (частично и в нынешней Грузии) исчерпали свой ресурс постсоветской модернизации. В условиях когда рушится глобальный миропорядок много региональных и внерегиональных игроков с удовольствием примут участие в игре с большими ставками. Турбулентность Кавказа начнется с Армении.