В Национальном банке отметили год новой команды. Лишь немногие верили, что Валерия Гонтарева и Ко продержатся у власти так долго, пишет в блоге на "Новом времени" Сергей Фурса. Но теперь, когда время бурь миновало, правление НБУ выглядит монолитным, а будущее - незыблемым. Если, конечно, очередной виток эскалации снова не ударит по национальной валюте, воскресив старые лозунги.

Это был очень противоречивый год. С одной стороны, сделано очень многое, чего не видно, но за что нужно аплодировать. И в тоже время в зоне формальной ответственности НБУ происходили события крайне негативного характера, сделав главу НБУ самым непопулярным человеком в стране. После, конечно, сбежавшего в Ростов любителя страусов и страусиных туфель. С другой же стороны, придя под лозунгами либерализации, новая команда НБУ вынуждена была максимально закрутить гайки, перейдя на ручное управление.

Такая ситуация усложняет анализ работы НБУ, ведь есть огромное количество текущего шума, а есть работа на перспективу, где были совершены воистину фундаментальные изменения. И, как всегда, полноценно почувствовать их смогут лишь спустя годы. Еще год назад можно было отметить, что глава НБУ может рубить с плеча и не является мягким руководителем. За этот год ей пришлось рубить слишком часто, в основном - головы. НБУ первым среди всех государственных институтов начал реформы. Так что давайте лучше поговорим о них, а не о курсе гривни.

Девальвация уже прошла, и никто не отрицает, что она стала самым ощутимым ударом по экономике Украины. Но можно ли было ее остановить? Предупредить? Смягчить? Наверное, если смотреть назад, многие дадут сотни рецептов, как можно было избежать потрясений. Особенно резких залетов к уровню 39 гривен за доллар. НБУ мог бы улучшить свои коммуникативные навыки (что, кстати, уже сделано). Но правда в том, что девальвация была неизбежна. Она могла проходить по-разному, но курс «около 20» на текущий момент лишь отражает реальное состояние экономики. Поэтому не будем о курсе гривни: он уже достаточно испортил карму Валерии Гонтаревой. Поговорим о реформах в Национальном банке.

Если театр начинается с вешалки, то любые настоящие реформы - с кадровых чисток. Посмотрите на Кабмин. Там, где реально проводятся реформы, министры сменили всю верхушку, привлекая молодых людей, не запятнанных работой на госслужбе. Это и Министерство экономики, и Министерство инфраструктуры. Но назначьте хоть трижды инвестиционного банкира в прогнившую коррумпированную структуру украинского министерства, и от самого факта его прихода ничего не изменится. В НБУ сменилась вся верхушка: потеряли свои места глыбы, с которыми Нацбанк ассоциировался годами. Люди не просто заменялись - штат НБУ кардинально сокращался и продолжает сокращаться. К концу года Национальный Банк обещает сократить численность своего состава до 4 тысяч человек, что почти в 3 раза меньше, чем год назад. О таких темпах дебюрократизации Кабинет министров может только мечтать. Реальный камикадзе в Украине пока только один, и сидит она в здании на Институтской.

Также НБУ пошел по пути очистки банковской системы, сокращая количество банков - правда, пока не столь кардинально, как свой штат. За год с рынка были выведены около 50 банков. Некоторые из них можно было даже назвать полноценными банками, а не пылесосами, но за последние годы они превратились в такие черные ящики, что, как с загнанной лошадью, их оставалось только застрелить.

Удивительно, что вкладчики банков обвиняли во всем Нацбанк, а не собственника банка, который и закопал их денежки где-то «в стране дураков», причем преимущественно на своем поле и под своим деревом. И, конечно, нельзя не отметить борьбу с «конвертерами» - конвертационными центрами, и банками, чей единственной целью было обеспечивать черный рынок валюты. Некоторые делали только это, некоторые - совмещали. В результате добегались. Очищение банковской системы, пусть и болезненное сейчас, необходимая мера. Теперь зомби-банки выведены с рынка, а заниматься обналичиванием денег, по слухам, стало очень сложно.

Еще один значительный прорыв состоялся в направлении прозрачности. Сюда же можно отнести эпохальные законы об ответственности собственников банков. Прозрачность касается как структуры собственности банков, так и деятельности регулятора. В первую очередь, в плане выдачи рефинансирования. Которое теперь, во-первых, не раздается направо и налево, а во-вторых, каждый желающий может узнать, что регулятор получил в залог. И порадоваться, что в случае чего у НБУ может появиться своя авиакомпания, на самолетах, которых банкиры смогут летать на свой горнолыжный курорт.

Прозрачность прозрачностью, но до конца поверить НБУ так и не смогли. Этому способствовали множественные истории с выдачей рефинансирования, которое потом выводилось, а сам банк прекращал свое существование. Мог ли остановить НБУ вывод рефинансирования - вряд ли. Но явно в силах регулятора было бы сделать так, чтобы не возникали слухи о «решении вопросов» и «военных фондах и прочих способах» таки получить средства, обращаясь к нужным людям. Те же люди, опять же, по слухам, охотно помогали дробить или выводить депозиты, застрявшие в проблемных банках. Но это все, конечно же, только слухи.

И за что можно поблагодарить НБУ, так за доминирование здравого смысла: это единственный орган в Украине, не пораженный вирусом популизма и демагогии. Благодаря этому мы могли видеть командную работу МВФ и НБУ, результатом которой стало как множество законов, в том числе базовых, определяющих работу регулятора, так и сопротивление тому самому популизму, который выражался в разной форме, но каждый раз сводился к поискам шары. Будь то желание вернуть депозит из банка, куда были положены средства под сумасшедшие проценты, то ли желанием платить ипотеку по курсу 8,0 (или даже 5,05), что особенно приятно ввиду привязанности цен на недвижимость к доллару.

НБУ сделал очень многое, скажут одни. Как много не сделал НБУ, посетуют другие. И те, и те будут правы. Можно лишь пожелать, чтобы в следующем году сделано было больше, чем не сделано. И особенно пожелать, чтобы принятые в парламенте законы были реализованы. И чтобы, получив независимость на законодательном уровне, НБУ ею пользовался в реальности. И, наконец, занялся таргетированием инфляции, а не разгребанием Авгиевых конюшен банковской системы Украины.