Революция - это всегда хирургическая операция, требующая быстроты, минимума травматического вмешательства и долгой-долгой реабилитации. Те, кто размахивает ножом по малейшему поводу и кромсает все, что попадет под руку - не лекари. Это - забойщики скота или патологоанатомы.

Оправдывая действия «Правого сектора» в Мукачево, коллеги убеждают: на Майдане мы ведь тоже не были чистенькими перед законом и - как удачно все получилось!

Нет, не удачно. Сколько людей, самоотверженных и талантливых полегло! Когда проливается кровь честных людей - это всегда неудачно. Потому, так долго Майдан и пытался не допустить кровопролития. Потому, так долго его берегли, как пространство мирного протеста. Не из-за трусоватости лидеров, а понимая возможные последствия.

Мудрый человек тем и отличается от умного, что второй просчитывает ситуацию, а первый - ее отдаленные последствия...

Но - не получилось без крови. Не по нашей вине. Не мы первыми начали. Кровь проливать - это всегда плохо, просто иногда нет другого выхода.

Был ли другой выход начать борьбу с коррупцией в Мукачево (если речь, действительно, шла о борьбе с контрабандой и коррупцией)? Наверное, да.

Сейчас кажутся убедительными параллели с судьбой Александра Музычко. Год назад он наматывал на кулак галстук местного прокурора, а на днях этого самого прокурора задержали с поличным на взятке. Причем, говорят, что задерживал тот самый «Сокол», в перестрелке с которым погиб Музычко. Получается, прав был Сашко Билый, гоняя прокурора по кабинету?

Нет, не прав. Может быть, если бы он не распускал кулаки и не ходил по кабинетоам с автоматом, а без лишнего шума помог следствию, слил факты в прессу, сагитировал волонтеров (что собственно и сделал в конце концов другой ривненский активист Майдана Александр Кравченко, записавший на диктофон разговоры с прокурором, и предъявивший их как доказательство преступления); если бы Сашко Билый пошел по этому пути, то и сам был бы жив, и прокурор-взяточник не ходил бы еще год на свободе в качестве героя, с наградой от ассоциации прокуроров...

Но с того дня прошло время, и от ношения автоматов борцы за справедливость перешли к стрельбе из них. Примеры жизнь рождает каждый день. Убивая оккупанта, чувствуешь, что освобождаешь родную землю. А коррупционера убить кажется еще легче.

Но убить того, кто неправ - если он не стреляет в тебя - не выход. Убить - всегда не выход. Ибо убитый вечно остается непобежденным, такова философия мира людей. Побежден тот, кто признал свою вину и попросил пощады. Преступника нужно осудить и законом, и моралью. Публично, в зале суда, на скамье подсудимых. С правом защиты. Именно в этом случае можно говорить, что справедливость восторжествовала.

Многим правосудие кажется медленным, слишком мягким и вообще продажным. Многим хочется его поторопить. События в Мукачево, обещания «Правого сектора» двинуть батальоны с фронта на столицу, блокпост под Киевом, чтобы «не пустить нацгвардию на разгон «Правого сектора» - дали повод задуматься. И задумавшись, каждый выбрал свою версию. Общество разделилось надвое. И очень сурово.

Те, кто для одних предстал в ипостаси бандита, для других - однозначно герой. Одни пугают анархией. Другие - контрреволюцией. И каждый не понимает, почему его оппонент не солидарен с ним во вполне ясных и не требующих доказательства вещах.

На какое-то время люди, некогда вместе стоявшие на Майдане, перестали понимать друг-друга. Рушатся связи, расфрендиваются друзья. Радуются ватники и рашисты. Водораздел «радикалы» -«либералы» в такие минуты становится отчетливо выразителен. Как не заживший шрам.

Наверное, это была вселенская радость - вешать за ноги еще живого Муссолини и раздирать в клочья напуганного Чаушеску. Наверное, какая-то часть человека не соглашается с победой, если она не достигнута насилием. Разбитое потерями сердце зовет разрушить мир до основания...

Вспоминте, какой популярностью в дни мирного еще Майдана пользовалась «картина маслом» с изображением пылающего здания «Верховной Зрады»?

В историии это - обычное дело. После каждого взрыва пассионарности (Майдан не исключение) остаются те, кто считает: толчок дан и можно продолжать изменения эволюционным путем, и те, кто уверен: революция не закончена и надо ее продолжать. Первых автор теории этногенеза историк Лев Гумилев называл «гармоничными личностями». Они отнюдь не альтруисты, но в послереволюционном созидании на благо страны ищут свой шанс реализоваться, и, - к чему лукавить , - обогатиться. А вторых он назвал «субпассионариями» - для них возможности для самореализации (и обогащения) открывает продолжение террора.

Вот такая у нас дилемма.

Жрецы «бесконечной революции» считают, что лечить нашу запущенную болезнь можно только хирургическим путем. Что горбатого могила исправит. Это у них горят глаза при пророчествах «третьего, еще более кровавого майдана», по сравнению с которым Евромайдан покажется играми в песочнице. Это они взяли за привычку устраивать мордобои в ВР и рубить топорами двери начальственных кабинетов. Им нравится, что их называют радикалами. Потому, что они выступают за радикальные и бескомпромисные решения.

Но радикалы ли они?

В средние века знахари все болезни лечили кровопусканием. И не только знахари. К радикальному средству прибегали, когда все остальные примочки и притирки не помогали. В первую мировую войну хирурги ампутировали раненным конечности «с запасом», оставляя вместо тел обрубки. Чтобы не умерли от гангрены. Это тоже считалось радикальным решением. Пока не открыли пенициллин... В 80-е годы язву желудка лечили резекцией этого самого желудка, пока австралийский врач Барри Джеймс Маршалл не открыл бактерию «хеликобактер пилори», приводящую к язве и гастриту. За что и получил Нобелевку. Сегодня язву можно вылечить за неделю, не прекращая ходить на работу.

Вот это и есть радикальное решение проблемы.

Настоящие радикалы это не партия Ляшко, не «Правый сектор». Настоящие радикалы те, кто пашет, не покладая рук, кто с завидным терпением, граничащим в нашем обыденном сознании с безумием, тащит свой реформаторский крест, не ища сочувствия у толпы, и не проклиная врагов и предателей.

Решительность должна быть в разрыве шаблонов, а не в разрыве селезенки.

А те, которые считают себя радикалами, на самом деле - всего лишь дремучие ретрограды. А порой - дикари и элементарные громилы. Они мешают реформам, потому что тянут общество назад. Потому, что тупо пытаются решить проблемы завтрашнего дня методами дня вчерашнего и позавчерашнего.

Силой, угрозами, оружием...

И беда не в том, что такие есть. А в том, что народ им верит. А верит потому, что наша жизнь и наша власть вольно или невольно делает все, чтобы подтвердить их мнимую правоту.

Судите сами. Стремительная реакция центральной власти, прогнавшей после Мукачевских событий с должностей все руководство Закарпатья, и радует, и обескураживает. Что же это получается, должны были погибнуть люди, чтобы вдруг у всех разом открылись глаза на очевидное?

И возникает резонный ретро-вопрос: а поймали бы с поличным ривненского прокурора сейчас, если бы в свое время Музычко не сделал тот, свой первый, шаг, показавший, что и неприкасаемые, на самом деле прикасаемы?

Тяжелый вопрос.

Неужели в нашем обществе это так обязательно, чтобы стимулом для мирных радикальных реформ была чья-то радикально оборванная жизнь? Тех же бойцов Правого сектора, убитых в мукачевской перестрелке (И еще не известно, что будет с теми, кто скрывается). И того охранника, который до сих пор лежит в коме, которого как мертвое тело бездушно возили по асфальту, засовывая в багажник, и от которого отрекся его высокопоставленный хозяин. Может он не такой уж хороший человек. Но заслуживает ли он смерти (а выстрел в голову - это расчет на смерть)?

Это может войти в плохую привычку - двигать реформы с помощью гранатометов. И ни к чему хорошему она не приведет. Много раз в своей истории именно таким образом наш народ терял свое лицо - и в юридическом, и в моральном смысле.

И самым прискорбным будет, если нам, тем, кого презрительно называют «либерастами», и кто всей душой против насилия, придется принять радикальное для себя решение: встать на защиту власти от тех, кто решит подтолкнуть ход истории прикладом автомата. На защиту власти, которую мы терпеть не можем, «хунты», «Зрады», власти бездельников, в нашем представлении, и демагогов.

И встать за нее под пули наших вчерашних героев.

Потому, и только потому, что у защищаемой нами власти есть одна уникальная черта - она нами избрана, и избрана демокртически...

Не дай Бог, когда-нибудь такое испытать.