Я думаю, что Россия выступает против трибунала относительно крушения рейса MH17, потому что не хочет создавать прецедента разбирательства какого-либо дела в некоем международном суде. Соглашаясь на разбирательство некоего дела, к которому Россия имеет отношение, она создает прецедент, который может потом оказаться опасным. Глядишь, еще что-нибудь такое возникнет. Сегодня Boeing, завтра незаконная оккупация и аннексия Крыма...

Если Россия согласиться на разбирательство по делу о сбитом малайзийском самолете в международном суде, то теоретически другие страны могут поставить вопрос ребром. Мол, теперь давайте, например, разберем иск Украины о незаконной аннексии части ее территории. Мне кажется, поэтому Россия и сопротивляется созданию трибунала по крушению Boeing-777.

Я полагаю, что рано или поздно, когда соответствующие органы завершат свое расследование, вся информация будет опубликована. Власти Нидерландов, которые занимаются расследованием, заявили, что окончательные результаты работы комиссии и ее выводы будут обнародованы не раньше конца этого года. Все остальные попытки спекулировать на эту тему идут от нетерпения.

Не исключен вариант, что комиссия не найдет ответов на все вопросы. Откровенно говоря, я буду приятно удивлен, если, скажем, в окончательных результатах расследования будут названы конкретные фамилии людей, членов экипажа той самой пусковой установки "Бук", которые нажимали непосредственно на кнопку. Я буду приятно удивлен, если будут названы фамилии непосредственно тех людей, которые давал команду или проводил инструктаж, поддерживал связь с людьми, обслуживавших установку.

Но не буду удивлен, если на такие сложные вопросы ответов с неопровержимыми доказательствами не будет. Так бывает. Совершено преступление, а преступника найти не удается, потому что нет достаточных улик. Мы все живем в плену наших представлений о неограниченных и почти фантастических возможностях сегодняшних спецслужб, разведок, тех возможностей, которые предоставляют современные технологии. Но вполне вероятно, что эти возможности не безграничны.

Кроме того речь идет о политике. Я не исключаю, что у каких-то разведывательных служб есть перехваты телефонных разговоров или радиопереговоров между людьми, которые виновны в уничтожении гражданского авиалайнера. Но вполне вероятно, чтобы рассекретить эту информацию, сделать ее достоянием общественности, передать ее следователям, ведущими разбирательство, нужно политическое решение руководства той или иной страны. А это вопрос большой политики.