Виктор Ющенко за время своего президентства трижды встречался в публичном формате с олигархами – в 2005, 2006 и 2007 годах. То есть, это была встреча двух якобы отдельных институтов – власти и бизнеса. Предполагалось также подписание между ними Меморандума о сотрудничестве.

В итоге, все закончилось конфликтом и конкуренцией между Виктором Ющенко и Юлией Тимошенко вокруг двух тем – контроля над Никопольским заводом ферросплавов (НЗФ) и повторного приватизационного конкурса по «Криворожстали». В первом случае речь шла о том, кто все-таки урегулирует конфликт – президент или премьер – и тот, кто это сделает, и станет гарантом экономических сделок, проще говоря, главным, на которого должны ориентироваться олигархи. В случае с «Криворожсталью» (а его реприватизация – это предвыборное обещание Ющенко), это был показательный процесс для общества, где и Ющенко, и Тимошенко пытались присвоить себе позитивы.

На этом новые правила взиимоотношений/партнерства между властью и бизнесом и закончились (заявления о реприватизации более 3000 тысяч предприятий и так далее – не в счет). Хотя изначально обсуждался даже вариант легитимации приватизации (процесс, когда собственники доплачивают государству определенную сумму, государство советуется с обществом, на что должна быть потрачена эта сумма, собственники, в итоге, в глазах общества становятся легитимными, то есть из олигархов превращаются в уважаемых граждан; такой прецедент был в Британии, когда собственники скупили по очень низкой цене те или иные предприятия/отрасли, а потом стали зарабатывать на них сверхприбыли, в итоге, был разработан механизм доплат).

Надо понимать, что взаимоотношения власти и бизнеса – проблема, актуальная для всех государств, особенно постсоветских. Собственность как один из фундаментальних вопросов в любой стране всегда тесно связана с властью и политической системой. В советское время, скажем, собственность принадлежала государству, при этом правящий класс мог распоряжаться ею в своих корпоративных интересах. После развала СССР разгосударствление крупной собственности, то есть приватизация, во всех постсоветсих странах (за исключением стран Балтии) проводилась в условиях политического хаоса, отсутствия должного правового обеспечения процедур, неблагоприятного инвестиционного климата и высокого уровня коррупции. Такого стремительного обогащения, не подпадающего ни под какие схемы возникновения денег, как в странах СНГ, сложно где-либо еще найти. Несправедливая приватизация, в свою очередь, породила такое явление как олигархия – сращивание власти и собственности в ситуации, когда обладание собственностью возможно лишь при наличии контроля над определенными ресурсами власти.

Но сейчас не 2005 год, и Украина в принципе уже не сможет не меняться. Это, наверное, понимают все. Есть основания считать, что процесс деолигархизации после Майдана-2 будет более успешен, чем после Майдана-1, в силу разных причин. Во-первых, в условиях необходимости проведения непопулярных реформ, которые неизбежно вызовут социальное недовольство в стране, особенно среди малообеспеченных слоев населения, дальнейшее получение олигархами сверхпрбылей опасно для самой власти. Во-вторых, в условиях войны Украина зависит от международного кредитования, Запад же готов давать кредиты Украине только под реформы, вкладывать инвестиции только при условии создания цивилизованных правил ведения бизнеса, неотъемлемой составляющей которых является создание институциональных основ государства.

В-третьих, из-за давления гражданского общества, которое по-прежнему довольно активно в выявлении и озвучивании коррупционных схем. В-четвертых, из-за запроса на новое качество политики и политиков. Практика, когда политические союзы и договоренности в Украине формируются по принципу надстройки, базисом для которой служат тайные экономические союзы и интересы, постепенно будет оттесняться необходимостью появления настощих партий в условиях парламентско-президентской формы правления.

Но как надолго растянется этот процесс, и какими будут «нюансы», зависит от самих субъектов внутри.

В этом смысле вопрос, какими должны быть первые шаги по выстраиванию новых правил, особенно с учетом того, что Украина пошла по срединному пути между Восточной Европой и Россией, то есть не создала транснациональных корпораций, как в Европе, и не создала госкапитализм, как в РФ,  – актуален как никогда. Но диалог или монолог почему-то разворачиваются в другую сторону, в сторону политики.

На днях, как мы знаем из СМИ, в отеле «Хаят» состоялась тайная встреча олигархов. Какой ее изначальный смысл – непонятно. Среди озвученных предложений были следующие: или создавать политическую партию, выражающую интересы крупного капитала, или профсоюз? Публичная мотивация встречи такая: как реагировать на происходящее?

Отсюда возникает два вопроса.

Вопрос 1. Так, может, для начала необходимо определиться насчет происходящего, потому что для каждого оно разное: для кого-то война, для кого-то перераспределение финансовых потоков, для кого-то новые политические возможности и так далее.

Вопрос 2. Так вы чего хотите – еще большего участия в политике или все-таки цивилизованного формата участия в бизнесе? То есть из олигархов превратиться в представителей крупного капитала или продолжать быть и дальше непосредственным участником полиитческог процесса?