Когда начался процесс подчинения добровольческих батальонов Национальной гвардии, женщинам-бойцам пришлось официально зарегистрироваться штабным персоналом или работниками кухни, пишет в блоге на "Новом времени" Нолан Петерсон.

Тем, кто хотел продолжать сражаться, пришлось обойти правила, зарегистрировавшись, но на деле продолжая сражаться на передовой со своими старыми отрядами, которые, несмотря на то, что теперь они находятся под контролем государства, практически не меняли состав.

Проблема в том, что женщины-бойцы не могут получить официального подтверждения своего участия в боевых действиях и, соответственно, лишаются возможности получить награды и положенные им выплаты.

Бывшая журналистка Лера Бурлакова, которая в прошлом декабре бросила работу и ушла служить на передовую, ни разу за пять месяцев, которые воевала в Песках, не получила зарплаты. Более того, она не сможет получить положенные ветеранам награды и выплаты, ведь, как женщина, не имела официального права сражаться на передовой.

«Получить статус участника боевых действий невозможно, - говорит Бурлакова, - я не уверена, какие преимущества этот статус дает, но ребята им гордятся. И мне бы хотелось быть признанной официально».

Женщины выступают против особого отношения и доказывают, что могут сражаться на равных
По данным Министерства обороны, статус участника АТО (принимавшего участие в боевых действиях) получили 67,697 украинских солдат. Этот статус предполагает некоторые социальные льготы, а также дает право на бесплатный проезд в транспорте, преимущества при получении квартиры, беспроцентные кредиты на частное строительство и 75% скидки на оплату коммунальных счетов. Правительство не дает официальных данных относительно того, сколько женщин получили статус участницы АТО, но, по данным украинских медиа, около 25% из 250 тысяч армейского персонала - женщины.

Украинские женщины-бойцы воюют рядом с мужчинами, живут в таких же условиях сталкиваются с теми же рисками. И хотя некоторые мужчины-бойцы пытаются защищать их, женщины выступают против особого отношения и доказывают, что могут сражаться на равных.

Бурлакова решила пойти в армию после поездки на передовую в качестве журналиста. Она посетила тренировочный лагерь, но сначала засомневалась, сможет ли выдержать тяготы службы.

После пятидневной поездки в Пески, во время которой ей пришлось пережить полноценный бой, она все же приняла решение.

«Первые два часа мне было страшно, но потом я успокоилась, - говорит она. - Я увидела других женщин, увидела молодых ребят, которые учились стрелять прямо на передовой. Я поняла, что смогу».

Бурлакова позвонила редактору, уволилась и вернулась на передовую, где провела пять месяцев.

«Папа назвал меня дурой, в хорошем смысле, - рассказывает она. - Мама плакала и, наверное, молилась». Дедушка Бурлаковой, бывший советский летчик, который живет в Москве, сначала был против ее решения, но впоследствии поддержал решение внучки.

«Ты девушка и не должна этого делать. Но если ты не можешь иначе, я понимаю», - пересказывает Бурлакова слова дедушки.

Она говорит, что добилась уважения бойцов-мужчин, когда показала себя в бою. «Может, они и отдадут тебе последнюю конфету, - говорит она. - Но они также дают тебе возможность доказать, чего стоишь».

В каком-то смысле, объясняет Бурлакова, быть женщиной на передовой проще: женщин меньше осуждают за проявления страха. А было, признает она, очень страшно. Но страх смешивался с восторгом и ощущением цели, которого в гражданской жизни достичь непросто.

«С одной стороны, тебе ужасно не хочется умирать, - говорит Бурлакова. - С другой стороны, это все очень захватывающе. Заставляет тебя понять, как сильно ты хочешь жить».