Репортаж корреспондента The Daily Signal в Украине Нолана Петерсона, военного летчика, ветерана войны в Ираке и Афганистане.

На поле боя в Восточной Украине под минометным обстрелом погиб Данил Касьяненко. Ему было 19 лет.

Он погиб 6 августа. Через полгода, после того, как 12 февраля было подписано соглашение о прекращении огня. Он был одним из восемнадцати украинских солдат, которые были убиты за десятидневный срок - с 1 по 10 августа. 98 бойцов были ранены.

Его смерть свидетельствует об одной истине: представление о том, что в Восточной Украине соблюдается или когда-либо вообще соблюдалось соглашение о прекращении огня - полная ложь.

Я встретил Касьяненко в середине июня, за семь недель до его смерти. Мы оба оказались в Песках - фронтовом городе недалеко от Донецка. Я - журналист, он - солдат 93-й бригады украинской армии. К тому времени он провел на линии боевых действий уже два месяца. 

Ясный солнечный день, над головой чистое небо. Мы небольшой группой, полдюжины солдат и два журналиста, стоим во дворе сельского дома. Вдруг тишину разрезают прерывистые резкие звуки обстрела. Мы все падаем на землю под гулкий гром хаотических разрывов и свист пуль, пролетающих над головой.

Бах, ба-бах, фьють ,фьють, фьють...

Свист пуль звучит, как щебетанье птиц. Почти. Пока ты не вспоминаешь, что это чирикание - смертельная песня спущенного кем-то с намерением убить, курка.

Я перекидываюсь английскими фразами с украинским солдатом, вытирая капли пота со лба (я не знаю точно, отчего выступил пот, то ли от жары, то ли оттого, что поблизости летят пули). На меня смотрит загорелый бритый под машинку молодой человек с приятным лицом. В его живых узких темных глазах - мгновенно узнаваемое желание поговорить. Он представился на почти безупречном английском и сказал, что его зовут Данил. У него была история, которую он хотел рассказать, я видел это. Я спросил, могу ли его снимать. Он согласился.

Некоторое время мы говорили, припав к земле, пока пули пролетали слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно.

Бах, ба-бах, фьють ,фьють, фьють...

«Это ДНР-овцы в нас стреляют», говорит Касьяненко, глядя в небо в направлении огня, -«сепаратистская российская армия»
«Вот такие вот ...Пески», - добавляет он после очередных залпов, улыбаясь и смеясь, от того, как произнес изюминку шутки.

Однополчане Касьяненко дали ему позывной "мобилка", потому, что он все подряд фотографировал на свой телефон. Пока я был в Песках, он разбил свой телефон, когда падал на землю во время очередного артобстрела.

Он сказал, что попросит своего друга, оставшегося дома, прислать ему новый, поясняя, что форму, в которой он ходит, бронежилет и аптечку тоже прислали друзья из его родного города. Остальной экипировкой снабдили волонтеры. По его словам, правительство обеспечивает только оружием и боеприпасами.

Данил рассказал мне, как сильно хочет вернуться домой в Запорожье. Он также говорил о том, как тяжело было убивать, и о том, что еще труднее было видеть, как умирают его друзья. Он пояснил, демонстрируя редкое для 19-летнего понимание человеческой природы, что не испытывает ненависти к врагам. Он считает, что многие, вероятно, сражаются за своих друзей, как и он сам.

Для меня как журналиста, чья работа заключается в том, чтобы оставаться на войне нелицеприятным, поддержание беспристрастного отношения к тем, кто пытался меня убить, было серьезной проблемой. Тем не менее, Данил, казалось, с легкостью понял, что я стараюсь быть объективным потому, что «должен». А он не принимал войну близко к сердцу.

Данил рассказал, что вступил в вооруженные силы, чтобы защитить свою страну от вторжения России. По его мнению, это «настоящая война». Тем не менее, вместе с ним добровольно на войну пошел только один его друг.

«Они не знают, что такое война»,- говорит он своих друзьях, оставшихся в Запорожье, «Они сидят там»,-продолжает он, -«но сюда, сюда они идти не хотят. Когда я собирался сюда, то сказал своим друзьям: «пойдем со мной, будем бороться за наш дом, за нашу землю». Но они ответили: «Ты знаешь, я учусь..., у меня поломана нога... И я подумал, хорошо, пока, я пошел».

На передовой он был не много, ни мало, два месяца, но с момента своего прибытия в Пески видел бои почти каждый день. Как и многие другие украинцы, которые после начала войны в 2014 году стали добровольцами,(Касьяненко служил в добровольческом батальоне Карпатська Січ, который недавно был включен в состав 93-й бригады), перед отправкой на фронт он прошел только несколько недель подготовки и тренировок.

Большая часть его обучения проходила непосредственно в боях. Он стал «тенью» старших более опытных солдат. Они делились с ним опытом и знаниями, которые получили и прочувствовали на собственной шкуре. И когда он видел, как другие умирают, то учился на их ошибках.

Какой-то солдат назвал обучение украинских военных на поле боя в Песках «естественным отбором».

Один из серьезных уроков, которому Данил научился - он рассказал мне об этом, обедая борщом, салом и сгущенным молоком - всегда носи защитные очки. Он показал мне свои баллистические очки, специально разработанные, чтобы не разрушаться от попадания осколков или пуль. На правой линзе было глубокое повреждение.

Это случилось так: он был в траншее, когда сепаратисты стали обстреливать украинские позиции из пулемета. Вокруг разносился шквал пуль и осколков, отлетавших от бетонного блока, за которым он укрылся. Один из таких кусочков с размаху влетел в правую линзу его очков, оставив глубокий след. Не будь на нем специальных очков, Данил остался бы без глаза.

«Теперь мне нужна новая пара», сказал он, добавив, что не может позволить себе расходы, а украинская армия не имеет в арсенале такой экипировки, как защитные тактические очки. Эти достались ему от волонтеров. И теперь он ждал, когда волонтеры приедут в следующий раз. "Может быть, мне повезет", - сказал он.

Данил был суеверным, как и многие солдаты на линии фронта. Он часто сталкивался со смертью. Секунды и миллиметры определяли его судьбу каждый день. Его выживание нельзя объяснить никакими логичными аргументами, как только, в конечном счете, признать, что его берегли от смерти браслет с изображением Христа на запястье, и письмо ученика начальной школы, которое солдат носил, не доставая, в нагрудном кармане своего бронежилета.

Данил шел на войну абсолютно сознательно, но признался мне, что устал. Его беспокоили психологические последствия того, что ему так много приходится участвовать в боях. Он сомневался, сможет ли стать снова нормальным молодым человеком после того, как видел слишком много ужасных вещей. Он опасался, что в его 19, дух был уже разрушен для жизни.

«Я хочу домой, хоть ненадолго», - сказал он, - «хоть на неделю».

«Вы устали от войны?»

«Физически, нет. Эмоционально, я устал, очень устал»

По вечерам Данил приходил ко мне в подвал, в котором мы жили, чтобы поделиться ужином и поговорить. У него было много вопросов о жизни в Америке.

«Что такое День благодарения?»,- спрашивал он. «Какие пляжи в Майами? Красивые ли девушки в Лос-Анджелесе? Правда, что в Техасе все ходят в ковбойских шляпах?»

Он рассказал, что мечтает поехать в Америку. Именно поэтому он старательно изучал английский язык. Ему нравились американский рок и реп, он просто наизусть знал голливудские боевики, зачастую в разговоре подбрасывал цитаты Шварцнеггера, Уилиса и Сталоне.

«Get to the chopper (залезай в вертолет)»,- произнес он с немецким акцентом, копируя Шварцнеггера из фильма «Хищник», перед тем, как шел на патрулирование. С иронией, конечно, поскольку раненых украинских бойцов транспортируют с поля боя в простреленных насквозь микроавтобусах и внедорожниках, а не на оборудованных специальной медаппаратурой эвакуационных вертолетах.

Полеты украинской военной авиации в зоне конфликта были запрещены первым соглашением о прекращении огня, подписанным 5 сентября 2014 года. На протяжении последних 11 месяцев украинские солдаты воюют в окопах на Восточной Украине без поддержки с воздуха и без возможности эвакуации вертолетами. В результате раненые бойцы почти никогда не получают необходимую скорую медицинскую помощь в течение «золотого часа» - времени, когда помощь при боевых ранениях максимально эффективна.

«Здесь у тебя нет второго шанса», - сказал мне Данил. «Если тебя ранят, может случиться так, что никто, кроме тебя самого и твоей аптечки, тебе не поможет».

Данил знал настоящую войну, в отличие от актеров, героев которых он цитировал. И он знал, что она совсем не такая, как показывают в кинофильмах. И лучше, чем многие вдвое старше его товарищи, он понимал, что все, что он видел и все что он сделал, будет преследовать его всю оставшеюся жизнь.

«Я бы хотел убраться отсюда, из этих боев»,- сказал он, - «и все это забыть. Но не могу».

В тот день, когда я покидал Пески, Данил должен был быть на месте и попрощаться со мной, но так и не пришел. Позже он прислал мне письмо на электронную почту, в котором извинился, рассказав, что за день до моего отъезда, мина попала в окоп, в котором он находился. Осколки, как он объяснил, его не задели, но он потерял сознание из-за того, что получил, как сам сказал «легкую контузию».

Я подозреваю, он получил серьезную контузию, может быть, даже черепно-мозговую травму, но после нескольких недель восстановления в госпитале и нескольких дней, проведенных дома, он вернулся на фронт.

«Я в порядке, но иногда мне не очень хорошо», - написал он мне по электронной почте, прежде чем покинул свой дом в последний раз.

"Я хочу хотя бы на один день попасть во Флориду. Как можно быстрее, так быстро, как только смогу", - добавил он

В 1996 году Джон Кракоер в своем тексте "Into Thin Air", посвященном катастрофе на горе Эверест, написал:

«Я согласен, что читателю может быть мало полезно, когда автор пишет свое произведение, как акт катарсиса, излияния душевной боли, как я сделал здесь. Но надеюсь, что будет какая-то польза от того, что я излил душу в момент мучительного бередящего сердце горя».

Вот и я написал о Даниле Касьяненко не для того, чтобы вылечить печаль о его смерти, хотя немного становится легче. Это не гуманистический прием, призванный придать войне человеческое лицо, чтобы бы вы стали больше задумываться о ней.

Нет, я хочу, чтобы мой рассказ о том, кто такой был Данил Касьяненко, почему он боролся, воевал, и как он умер, стал предупреждением и для моей страны, потому, что его история могла быть историей и американского солдата. 

И если лидеры наших стран продолжают преуменьшать то, что поставлено на карту в украинской войне - она будет продолжаться.

Оригинал на Newsweek
Перевод: Андрей Сабадыр