Ночью на "Шахте" было удивительно тихо. Время от времени работал пулемет. Слышно было, как стреляет танк, но где-то далеко, в районе Песков или Опытного. Рядом, за бетонной стенкой, взорвались две или три мины. "Восемьдесят два...", - сквозь сон пробормотал комроты "Ветер", оценивая калибр. - "Сто двадцать...". Он не поднялся даже тогда, когда после падения 120-миллиметровой мины стена, под которой лежал его спальник, довольно сильно задрожала.

Просто вот уже неделю на "Шахте" ждали массированных атак артиллерии, причем довольно точных. И на то были веские основания.

Шахта "Бутовка" - это знаковая позиция. Почти такая же знаковая, как и Донецкий аэропорт. Кстати, из пулеметного гнезда под крышей разбитого промышленного корпуса можно и без бинокля рассмотреть аэропорт, а сам мощный крупнокалиберный пулемет ДШК все время направлен в сторону серо-коричневых остатков нового терминала.

Слева от шахты железнодорожное полотно, к которому российско-сепаратистские диверсионные группы подходят почти вплотную и "кошмарят" оттуда украинских солдат из гранатометов. На днях один из бойцов был ранен полусумасшедшим боевиком, выстрелившим наугад в основной корпус шахты. Почему полусумасшедшим? Да потому что встал в полный рост на рельсах и был замечен украинским снайпером. Российские снайперы тоже активно работают на дальних подступах к "Бутовке". Звук выстрела очень сложно услышать - далеко, - зато свист крупнокалиберной пули неприятно щекочет нервы.

Боец с позывным "Небо", пробегая со мной возле "Шахты", первым почуял этот свист и, отправив меня в укрытие, решил поохотиться на снайпера. Конечно, он его не засек. Российские спецы вооружены отличными винтовками, способными поразить цель с расстояния в километр и больше.

За "Шахтой" дорога на Авдеевку, где пыхтит своими закопченными трубами коксохимический гигант. Именно из-за него сепары вместе с россиянами пытаются "отжать" город. Потеряв коксохим, украинская металлургия вполне может утратить замкнутый цикл производства, и, таким образом, больная экономика страны получит еще один удар. Собственно, этого и добивается Кремль, раздавая задания своим донецким вассалам. Поэтому, защищая Авдеевку, позиция "Шахта" защищает худеющий кошелек любого украинца.

Оборона "Шахты" во многом повторяет битву за Аэропорт. Так же, как и Аэропорт, она напоминает огромный скелет морского чудовища, выброшенного на берег. Украинские бойцы изо всех сил держатся за его бетонные покореженные ребра. И тактика россиян со времен Аэропорта остается неизменной - они пытаются развалить бетонные сооружения, чтобы защитникам не за что было зацепиться.Один из воинов, сам бывший шахтер, показывал мне клеть и огромную лебедку с разорванным тросом, с помощью которого вниз спускались горняцкие смены.

"Сердце кровью обливается", - говорил он. - "Смотришь на все это, и понимаешь, что шахта никогда больше не заработает, легче построить новую". В серые коробки промзоны бывало попадало по несколько снарядов в минуту, когда вражеские танки выходили со стороны Донецка и били прямой наводкой по Авдеевке. Кстати, значительная часть населения Авдеевки, оболваненная "рашнТиВи", убеждена, что по городу и окрестностям стреляют украинские войска, но это совсем другая история. А то, что вы сейчас читаете, это история о качестве людей или, скорее, о человеческих качествах.

Когда мина разорвалась в точности над местом, где спал "Ветер", командир роты - то есть самый старший офицер на "Шахте" - сменил свою "лежку" и задумался. Для него это был сигнал: сепарам рассказали, что и как на "Бутовке". Кто именно мог рассказать, ни для кого не было секретом. Накануне один из мобилизованных офицеров, повесив на плечо автомат, покинул позицию и зашагал в сторону противника. Конечно, назад он не вернулся. А через некоторое время на мобильный телефон одного из бойцов прилетела СМСка: "Ваш офицер теперь у нас".

Немолодой. С Волыни. Своего позывного не имел, что довольно странно для передовой. Был неконфликтным человеком.

- Почему он это сделал? - спрашиваю разведчика в балаклаве, сидя в тесной норе, рядом со спальным мешком. - Он перебежчик, предатель, или же случайно попал в руки сепаров?

- Однозначно предатель, - слышу я голос из спальника.

Оказывается, в мешке спал напарник моего собеседника.

- Он предатель, - повторяет напарник. - Взял автомат, пошел на ту сторону, сдался сам и сдал нас.

И так считает большинство людей, с кем мне довелось пообщаться на "Шахте". Здесь упрощаются отношения, но обостряются чувства. "Черное-белое", "свой-чужой". Полярность оценок зашкаливает, и между полюсами не видно полутонов и переходов. Но "Ветер", обжигая руки пластиковым стаканом с чаем, готов попробовать разобраться в ситуации со странным офицером, оказавшимся на той стороне.

- Он не перебежчик и не предатель. Я анализировал ситуацию с ним. Я помню его еще с полигона. Он такой же мобилизованный, как и я. В юности военная кафедра. В старости лейтенант запаса, без малейшего понятия об армии. Но я здесь чувствую себя на своем месте. Он же, наоборот, был не в своей тарелке. Причем с самого начала. По должности он был командиром взвода, но командовать совсем не умел. До этого служил где-то при штабе, кажется, отвечал за связь. Но ты бы слышал, как он командовал и формулировал приказы! Он не мог подобрать нужных слов там, где нужна была четкость и ясность. И, видно, из-за профнепригодности его и отправили на передовую. Здесь он мешал еще больше. И у него обнаружились проблемы с алкоголем.

Не секрет, что "аватары" - это страшный бич украинской армии. Похоже, лейтенант и был таким человеком. Синим "аватаром" с неуправляемым телом.

- Так у него упала планка, и он спьяну решил стать "ДНРовцем"? - спрашиваю "Ветра".

- Нет, не так, - поправляет командир. - Он очень патриотичный человек. И он не мог стать предателем. Тут другое. Он терял уважение товарищей. И, видимо, самоуважение тоже. Но какие-то амбиции у него были. Я думаю, он решил поднять себя в глазах бойцов. Пойти туда, на ту сторону, привести какого-нибудь пленного, снять мины. Да просто покуражиться. И вернуться назад героем. Возможно, он был не в себе. Но перебежчиком он точно не был. Пошел геройствовать в одиночку и попал в плен.

"Ветер" пьет свой чай. На деревянном ящике из-под боеприпасов, накрытом скатертью, расставлены тарелки с макаронами и сыром, а между ними горит свечка, единственный источник света в ночное время. "Романтический ужин при свечах под веселый треск автоматов", - шучу я, и командир смеется вместе со мной. Шутка понравилась. Но тут же он возвращается к разговору о несостоявшемся пожилом герое.

- Героизма в одиночку не бывает. Можно выжить и победить только командой. А то, что он рассказал сепарам, что и как здесь у нас, я ни на мгновение не сомневаюсь. Более того, я не считаю это предательством. В израильской армии бойцов инструктируют: если попадете в плен, рассказывайте все, не дожидаясь пыток. И здесь наши враги могут приметить такие пытки, после которых даже самый стойкий герой расскажет все. Но при этом потеряет здоровье. Так что я не в обиде на него. Хотя определенные выводы мы сделали и внесли коррективы в систему нашей обороны.

- Так проблема с количеством людей на "Шахте"? - спрашиваю я несколько невпопад.

- Проблема с их качеством. Сюда, бывает, приходят люди, которые теряются под обстрелом и боятся выходить на позиции. Помнишь снайпера, с которым ты общался в прошлый раз? Так вот, на позиции он был всего лишь два раза. Один из них - это когда ты делал с ним интервью. Я его отправил с передовой. Без обид и претензий. А вторая категория проблемных людей - это "аватары". Человек, больной алкоголизмом, себя не контролирует, и ничего с ним сделать невозможно. Таких людей нужно выявлять на этапе военкоматов и отправлять их на альтернативную службу, но военкомам нужно отчитаться и, выпихнув на войну как можно больше людей, отрапортовать: "План по мобилизации выполнен". Им все равно, что "аватар" для командира проблема, что он ослабляет, а не усиливает, армию. Поэтому у меня здесь закон простой - мне "аватары" не нужны.

фото: Андрей Цаплиенко
Между "Ветром" и "Небом"

Честно признаюсь, я и не видел здесь "аватаров". Спокойная, слаженная команда людей, понимающих, зачем они здесь, что они здесь делают.

- Командир, к нам молодое пополнение! - сообщил "Ветру" боец с позывным "Директор".

"Молодое пополнение" оказалось немолодым улыбчивым человеком, робко осматривающим рухнувшие бетонные перекрытия.

- Евгений, бывший строитель, - представился "молодой".

- Покажи Жене, где его место.

"Директор" отвел бойца в блиндаж под бетонной постройкой.

- Тут спокойно, стены крепкие. Можно не бояться, - объясняет старожил.

- А я и не боюсь, - говорит Женя.

- Ну, тогда, осваивайся, - "Директор" хлопает нового побратима по плечу. - А потом командир поставит тебе боевую задачу. Добро?

Женя, все так же робко улыбаясь, кивает. Он какой-то незаметный на фоне широкого и громкого "Директора". Впрочем, незаметность свойственна всем новобранцам. "Поменьше попадайся на глаза начальству", - подсказывает инстинкт. А "Директор", тревожно слушая вечерний воздух, говорит товарищу.

- Я лягу, посплю, а ты разбуди меня через часок. Надо менять парней на позиции.

- А если прилетит мина, разве не услышишь? - спрашиваю.

- Я от этого давно не просыпаюсь, только от будильника.

К выстрелам тут действительно быстро привыкаешь. Ночью танк бил дважды. Сделал две серии выстрелов. Первый раз я еще считал взрывы. На второй просто отметил, что стреляют далеко.

- Я люблю приезжать к "Ветру" и его людям, - призналась волонтер Ира "Зозуля". - От них заряжаешься энергией, как от батарейки. Я здесь несколько раз попадала под обстрел. Однажды на том же месте, где стою сейчас. Но с "Ветром" я не волновалась. Здесь не страшно, а весело.

фото: Андрей Цаплиенко
Волонтерский форс. Ирина Зозуля катается по зоне АТО с именными номерами

"Ветер", слушая это признание, сдержанно улыбается. У него спокойная улыбка человека доброго, но уверенного в себе. Он никогда первым не просит волонтеров о помощи. Даже отказывается от нее. Правда, Ире, с ее взрывным характером, отказать сложно. И вот бойцы выгружают из ее внедорожника продукты, инструменты, новенький камуфляж. Ставят рядом пару картонок с книгами. На корешках я прочел: Гоголь, Кокотюха, Донцова.

- Скучно бывает без обстрелов, - сказал, заметив мой взгляд, "Ветер", - вот и хочется почитать что-то приключенческое.

По-моему, эти люди непобедимы.