Во времена застоя в кругах партийной номенклатуры ходила такая поговорка: «Советские едят «Отдельную», а отдельные едят «Советскую». Юмор заключался в том, что «Отдельная» была дешевой и доступной вареной колбасой, а «Советская» - сырокопченой, дорогой и супердефицитной. То есть, «слуги народа» цинично подчеркивали, что в обществе декларативного равенства некоторые животные равнее других - точно по Оруэллу.

Это проявлялось во всем: от миролюбивых лозунгов при многочисленных военных агрессиях в других странах до спецраспределителей, спецбольниц и спецдач для партноменклатуры при убогой и нищей жизни широких народных масс. При постоянном шельмовании буржуазного образа жизни, высшей наградой для верных слуг режима был выезд за границу - с возможностью приобщиться к недоступным на родине жизненным благам и затовариться разными хорошими вещами. Причем это была давняя традиция. Можно вспомнить, например, легенды времен гражданской войны о том, как нарком продовольствия якобы падал в голодный обморок, и обнародованные в перестройку меню столовой Совнаркома с икрой, рябчиками, стерлядью. Или как во время войны Отечественной пузатый Жданов со своей свитой обжирался деликатесами в Смольном, когда жители блокадного Ленинграда умирали от голода прямо на улицах. Кесарю - кесарево, а слесарю - слесарево.

Эту скрепу двойного стандарта в числе прочих факторов Россия унаследовала от Советского Союза в полной мере.

Кремлевский байкер Хирург ездит на американском «Харлее», а терминатор запрещенного импорта Стас Барецкий - на немецком автомобиле БМВ. Православные иерархи рассекают на мерседесах и щеголяют дорогущими швейцарскими часами. Путин с Медведевым в Сочи тренируются на импортных тренажерах, одетые во все фирменное. Иосиф Кобзон заявляет, что лучше помогать Крыму, чем тяжелобольным детям, а сам готов при поддержке Путина в обход санкций ехать лечиться в Европе. Пылкий пропагандист с канала «Россия» Борис Корчевников оперирует опухоль на своем юном мозгу не на Клязьме, а в Германии. Сам Дмитрий Киселев проводит уикенд с детьми не в Костроме, а в Амстердаме. И так далее, и так далее.

Вспомните, как совсем недавно они бравировали тем, что их включили в санкционные списки, как они гордились тем, что оказались особо отмечены злобными врагами, с каким мазохистским азартом выражали готовность стойко перенести тяготы и лишения невъездного статуса. Но как только речь заходит не о государственной шерсти, а о своей личной шкуре, позиция сразу резко меняется. И быстро встает вопрос Шарикова: А где я буду харчеваться? Я без пропитания оставаться не могу.

Лицемерие и цинизм - исконные составляющие двойных стандартов, базовые советские ценности, захваченные с собой в нынешнюю российскую реальность. Деды врали, в общем. Будем же достойны.