Всегда догадывался, что российские цари, генсеки и президенты, отправляя свой народ на войны в чужие страны, особо не напрягались и не считали, сколько "грузов 200" вернется назад. Оно и понятно, ведь "бабы еще нарожают", а "деды-то воевали"...

В качестве компенсации семьям погибших в лучшем случае некролог в местной газете и памятник - один, на всю Россию. В честь солдат, погибших непонятно за что, непонятно где и непонятно с какими мыслями в голове.

В Белгороде возле музея-диорамы "Курская Дуга" в августе прошлого года - за три недели до откровенного вторжения российских войск в Украину и появления "Иловайского котла" - торжественно открывали памятник российскому безрассудству и безжалостности.

Но официально он назван по-другому - на центральной гранитной плитке выгравирована надпись "Погибшим в локальных войнах и вооруженных конфликтах посвящается", а на боковых, собственно, перечисляются страны, откуда россиян привозили в цинковых гробах.

Стран этих, надо сказать, немало. Камбоджа, Бангладеш, Сирия и Ливан, Таджикистан, Чечня, Северный Кавказ, Южная Осетия, Сирия, Алжир, Египет, Йемен, Вьетнам, Эфиопия и еще несколько. Появится ли когда-нибудь в это списке Украина - пока никто не может предугадать.

Российские матери должны гордиться, что их сыновья погибли за Йемен, Вьетнам, Эфиопию. Но, собственно, сейчас не о погибших, а о территориях, куда Россия завозила свои "Грады" и "Буки" вместе с "персоналом".

По работе я поехал в командировку по России, и на несколько дней заехал в самопровозглашенную, но непризнанную кроме России, Венесуэлы и Никарагуа, Абхазию. Там я словно заглянул в будущее родного для меня, но оккупированного сейчас Донбасса. И ужаснулся. Целое поколение жителей Абхазии выросло, а местные сепаратисты, отделившиеся при помощи России от Грузии, даже не смогли отреставрировать гостиницу "Абхазия", расположенную недалеко от набережной в Сухуми.

Можно зачитываться мнениями аналитиков, конспектировать генеральские размышления, раздумывать над президентскими "мирными планами", а можно - собственными глазами увидеть, во что превращаются территории, куда россияне заезжали как "защитники", где их танки местные забрасывали охапками цветов, а после установления "псевдоавтономии" похмельный синдром не проходит годами.

Передать атмосферу жизни в "законсервированной республике" ярче всего могут диалоги с местными жителями, на чьих глазах происходило увядание "жемчужины Кавказа".

Диалог о "международном признании", халявной электроэнергии и "границе на замке"

В кепке, с сигаретой во рту и золоченым зубом, поблескивающем даже в тени, абхазец всерьез вознамерился заселить нас в свое жилье в Пицунде. Типичный "зазывала", немного нахрапистый, немного обозленный на весь мир, но отходчивый.

Закуривая очередную сигарету, он рассказывает об особенностях жизни по-абхазски.

- А что, у вас ни за электричество, ни за воду население не платит? - удивленно спрашиваю.

- Не, не, это все фигня, никому не верьте. Платим, но только два раза в год по пятьсот рублей. Маленькую сумму платим, но у нас и зарплаты копеечные. У нас в основном бюджет - курортный бизнес и мандариновый сезон. Вот это и все, - сплевывает на землю собеседник.

фото: Александр Билинский
Сотни домов не видели ни ремонта, ни людей долгие годы

- А украинцев много отдыхает у вас? - продолжаю утолять свою любознательность.

- До... и больше, - через слово матерясь, поясняет он. - Из Донецка, Луганска с внутренними украинскими паспортами проезжают. А те, кто из Украины (Харькова, Киева, Днепропетровска), только с "заграном". Луганск, Донецк уже как отделенные республики считаются, мы их пропускаем только так, по дружбе, - улыбается он и спустя несколько секунд выдает гору проклятий в адрес украинской власти.

- А вы как автономная сколько лет?

- Прилично, нас-то признала уже Россия, Никарагуа и Венесуэла. Свой суверенитет. А так помогает Россия, военных действий нет, тишина и спокойствие, народ отдыхающий перестал нас бояться, - добавляет абхазец и для убедительности выдает:

- Граница сейчас на замке. Российские войска стоят и абхазские. Российские войска базируются во всех районах и городах, воинские части у нас, - с гордостью в голосе говорит он, в очередной раз сплевывая.

Диалог о том, как тяжело даются признания собственных ошибок

- Один на том берегу реки, другой на этом. Сидят? Еб*шут друг друга. Сами все разграбили, маму вы*бали (подразумевается - Грузию), теперь ходим довольные, думаем, когда русские денег нам дадут...

Абхазец, охраняющий в Гагре заброшенную четырехэтажную гостиницу, ранее именовавшуюся "Грузия", так захохотал, что из его рта чуть не выпала сигарета.

Мы стояли на балконе в 100 метрах от набережной в курортной Гагре и не могли поверить своим глазам: разграбленный отель, ободранные стены, пустынная пыльная сцена, прогнившие полы и масса мусора на всем пути к этому красивейшему архитектурному объекту.

Хранитель заброшенного отеля, запустивший нас вовнутрь за 200 рублей, рубит фразы, звучащие приговором абхазского народа.

- Вам сейчас тяжело, как самостоятельной республике? - интересуюсь я.

- Да какой, план курим, вино пьем - и опять громогласный хохот.

- Главное, что нас не трогают.

Уже прощаясь, дарит нам небольшую книжку - путеводитель по Абхазии советских времен, на страницах которого запечатлена довоенная процветающая Гагра.

- Вы если что вечером заходите. Самый кайф, присел вот тут вечерком с видом на море, когда жара спала, можно и шашлык пожарить на балконе..., - с улыбкой на лице предлагает абхазец.

фото: Александр Билинский
"Потемкинская" гостиница "Абхазия"

Диалог о террористах с российскими паспортами

Эту женщину, куда-то спешащую, но откликнувшуюся на нашу просьбу, мы встретили в центре Сухума - столицы Абхазии. Она внимательно всматривалась в наши лица, словно что-то заподозрив, но в итоге согласилась немного рассказать об Абхазии в годы войны.

Ее воспоминания горьки: в 1993-м году во время боевых действий она потеряла мужа. Оглядываясь за своей спиной на заброшенное здание универмага, она на несколько секунд задумывается, прежде чем ответить на простой вопрос.

- А что с ним произошло?

- Как что, после войны разграбили.

- А кто разграбил?

- Как кто? Террористы, - стеснительно улыбается она. - Кто-кто - грузины, абхазцы, русские.

Диалог о поездке "униженных-оскорблённых" в Москву

Он согласился нас подвезти на бывшую абхазскую дачу Сталина. Сам чеченец, но в Абхазии давно, и на родину возвращаться не собирается. В пути мы много беседовали о ситуации на востоке Украины и не верили своим ушам - видимо, не надеясь услышать такие слова от чеченца.

В его интерпретации война между Грузией и Абхазией началась после того, как отдельным абхазцам показалось, что их притесняют и не дают возможности развиваться.

фото: Александр Билинский
Наверное, единственное новое здание в Абхазии сейчас

- И началось: униженные вышли, оскорбленные вышли, каждый свое стал высказывать. Их представители поехали в Москву и сказали: нас грузины обижают, дайте нам оружие, мы как бы свою родину будем защищать. Их спросили: сколько надо? Вот столько-то. Взяли, пригнали. Первый раз пригнали восемь вагонов автоматов, а потом понемножку завозили...

Диалог о российском вкладе в "пятидневной войне" 2008 года и российской блокаде

На тихой улочке в центре Сухума, неподалеку от "скелета" бывшего Дома правительства, предприниматель из Нальчика вместе со своей супругой пытается "раскрутить" небольшое кафе-кондитерскую.

Пока мы перекусываем, хозяин, подсевший к нам за столик, рассказывает о том, что видел собственными глазами.

- 22 военные базы вдоль границы стоят. Когда в 2008 году в Южной Осетии была война с Грузией, здесь в это время через каждые 5 минут военно-транспортные самолеты летали. Два самолета туда, и 2 уже назад, пустые. Через каждые 5 минут двое суток, - он поднимает руки вверх, демонстрируя удивление. - Я не верил, что столько самолетов есть в России. И это не считая, сколько шло по железной дороге, по шоссе военной техники...

Рассказывая о бизнесе в Абхазии, мужчина не скрывает :

- Здесь, помимо войны, много лет в блокаде были.

- В блокаде какой?

- Российская блокада. Закрыли границу, мужчины с 18 до 60 лет не имели права пересекать границу. Ельцин закрыл, а Путин потом открыл. Сейчас это, можно сказать, буферное государство...

P.S.

Донбасс ожидает худшая участь, если Украина перестанет бороться за него. Сегодня Абхазия выживает за счет красивейшей природы, чистейшего моря, удивительных горных озер и относительной дешевизны для туристов.

Всего этого нет на оккупированных территориях Донецкой и Луганской областей. Зато предприятия вывозятся и вырезаются с таким же усердием, как в 1993 году в Абхазии.