В последние дни в сирийской войне произошло больше событий, чем за несколько последних месяцев. Вступление в войну России существенным образом изменило всю ее динамику, приведя к ускоренному развитию конфликта и открыв новые опасности и возможности для действующих сторон. Чего они пытаются и чего реально могут добиться, сейчас становится наиболее важным предметом для рассмотрения военными экспертами, дипломатами и журналистами во всем мире.

Узел противоречий там свернулся настолько плотно, что разбирать ситуацию надо последовательно.

Путин и Асад

Российская авиация - примерно полсотни самолетов и вертолетов - в начале октября приступила к активным бомбардировкам позиций противников сирийского президента Башара Асада. Несмотря на заверения Москвы, удары наносятся не только и не столько по Исламскому государству (ИГ), с которым правительственные войска почти не соприкасаются. Главный удар пришелся по объединению «Армия завоевания» АЗ, включающему в себя множество повстанческих групп исламистской направленности во главе с «Фронтом аль-Нусра» - сирийским отделением «Аль-Каиды», наиболее боеспособной и оснащенной антиасадовской организацией, не считая Исламского государства.

По словам представителей «Армии завоевания», российские удары с воздуха застали их врасплох - было уничтожено множество складов с оружием и боевой техникой, которые не были замаскированы и защищены должным образом, поскольку командиры АЗ никак не ожидали воздушных атак: разведка и авиация Асада слабы, а западная коалиция во главе с США бомбит только цели ИГ. Благодаря фактору внезапности россияне сумели добиться остановки продвижения АЗ на удерживаемые правительством территории: на запад - в Латакию и на юг - в провинцию Хама.

Объекты сирийских повстанцев стали простой мишенью для российских бомбардировщиков

По признанию источников The Washington Post в Пентагоне, россиянам удалось добиться «определенных тактических успехов». В первую очередь, речь идет о том, что правительственная армия, зашатавшаяся было под ударами повстанцев, вновь обрела уверенность в собственных силах. Во вторую, можно говорить о том, что серьезная поддержка с воздуха даст Асаду возможность попытаться вернуть утраченные территории.

Основной задачей правительственных сил будет установление контроля над шоссе М5, соединяющим крупнейшие города страны - Дамаск и Алеппо. На этом же шоссе стоят третий и четвертый города - Хомс и Хама. Судя по последним сообщениям из Сирии, именно в вдоль этого шоссе и разворачиваются сейчас основные наземные сражения. Кроме того, российские авиаудары наносятся и вдоль трассы М4, соединяющей Алеппо с средиземноморским побережьем. Установление контроля над этими дорогами позволило бы Асаду и его армии вернуть себе доминирующее положение не только на юге и западе страны, но и в центре.

Достичь поставленных задач правительственным войскам даже при участии российской авиации будет крайне непросто, поскольку провинция Идлиб - горно-лесистая, там есть где спрятаться и откуда вести партизанскую войну. Однако, судя по всему, стратегическая цель этого наступления не столько военная (наголову разбить отряды АЗ совершенно очевидно не получится), сколько политико-дипломатическая.

В Турции растет недовольство действиями Москвы в Сирии

В месяцы, предшествовавшие российскому вмешательству в конфликт, подконтрольная Дамаску территория медленно, но неуклонно съеживалась. «Армия завоевания», вопреки собственным заявлениям, также действовала не против ИГ, а против Асада, причем весьма успешно: полный захват провинции Идлиб - наглядное тому подтверждение. В условиях постоянных военных побед у повстанцев не было никакого смысла садиться за стол переговоров и обсуждать мирное решение конфликта, они небезосновательно рассчитывали добиться своего с помощью военной силы.

Вступление в войну России восстановило ситуацию динамического равновесия, когда ни одна из сторон не может нанести другой решающего поражения. В этих условиях переговоры становятся единственной альтернативой бесконечной войне. Поскольку «Армия Завоевания» пользуется разносторонней поддержкой со стороны Турции, арабских стран Персидского залива и (отчасти) Запада, ее спонсоры при необходимости и желании могут надавить на подопечных, дабы заставить их начать переговоры.

Состояние российских вооруженных сил не позволяет отправить в Сирию сколь-нибудь значительный наземный контингент, без которого полная победа в войне против повстанцев практически исключена. 50 самолетов и вертолетов - тоже не слишком серьезная сила. Поэтому Асаду так или иначе придется с ними договариваться. Москва уже несколько раз благосклонно отзывалась о подобного рода переговорах, уже не настаивая на обязательном и вечном сохранении Башара Асада у власти. Однако вероятный успех текущего наступления позволит занять намного более уверенную позицию, что может отразиться и на итоге возможного диалога.

В России пока не понимают, что Путин "сольет" Асада так же, как и главарей Донбасса

Таким образом, задача России и Асада сейчас - с помощью военной силы получить выгодную стартовую позицию на переговорах, к которым сейчас склоняется и Запад.

Европа и США

Для стран Запада сирийская война превратилась в бесконечный кошмар, из которого нет нормального выхода. Особенно сильно от продолжающейся в Сирии войны страдает Европа, которую захлестнул поток беженцев. Лидеры стран ЕС готовы поддержать любое решение конфликта, которое не будет включать в себя геноцид оставшихся в Сирии людей и новых волн переселенцев. Однако пока не очень понятно, как остановить хаос и массовые убийства.

Ставка на мирные антиправительственные протесты себя не оправдала - режим начал расстреливать демонстрантов просто на улицах. Умеренные повстанцы, выступающие за демократизацию Сирии, не сумели свергнуть режим силой вследствие полной неспособности к самоорганизации. Вскоре их почти полностью вытеснили исламисты, озлобленные войной и гибелью своих близких. Причем речь не только о садистском Исламском государстве, но и о той же «Армии Завоевания», костяк которой составляют боевики «Аль-Каиды». Оказывать полную поддержку таким людям довольно рискованно, к тому же и у них нет единого центра принятия решений.

За что и против кого выступают повстанцы - довольно темная история

Попытка создать собственную, прозападную, повстанческую армию с треском провалилась: 9 октября The New York Times написала о сворачивании соответствующей программы. На нее было израсходовано более полумиллиарда долларов, а вместо 5400 запланированных бойцов было выпущено только около сотни. Да и те почти в полном составе либо попали в плен, либо добровольно перешли на сторону «Фронта аль-Нусра».

Для администрации Барака Обамы эта история стала очередным внутриполитическим поражением, только самый ленивый республиканец не подверг президента уничтожающей критике за провал программы подготовки вооруженной оппозиции. Главная претензия американских критиков Белого дома в том, что у него «нет стратегии» разрешения сирийского конфликта. Впрочем, по мнению профессора истории Ближнего Востока Калифорнийского университета Джеймса Гелвина, все несколько сложнее.

По его словам, если главный страх Москвы - это превращение Сирии во второй Афганистан - «бездонную яму, куда летят солдаты, деньги и репутация», то для Вашингтона кошмаром было бы повторение в Сирии ливийской ситуации полного хаоса и дезинтеграции государственных институтов. Это было бы чревато не только новой волной исхода, но и созданием огромного очага напряженности и в без того сложном регионе: Сирия граничит с Ираком, Ливаном, Израилем, Турцией и Иорданией. И у каждой из этих стран существуют уже идущие или потенциальные внутренние конфликты, которые нестабильность в Сирии может разжечь с новой силой.

Ударная авиация пока остается главным средством американского влияния в Сирии

Поэтому, по мнению Гелвина, лучший выход для США - это уход Асада (можно даже не моментальный) при условии сохранения режима - банковской системы, полиции, бюрократического аппарата, то есть всего того, без чего государство не может нормально функционировать.

В этой ситуации, отмечает профессор, республиканская критика Барака Обамы не вполне справедлива. У США есть политика в Сирии, но вслух о ней в Белом доме не рассказывают, ибо это звучало бы «исключительно цинично». По его мнению, Обама желает восстановления довоенного статуса-кво, когда у Сирии были стабильные границы, она вела мирные переговоры с Израилем, а никакого Исламского государства и потоков беженцев не было и в помине. Но сказать он этого прямо не может, а потому выглядит беспомощным и пассивным. На деле же он просто старается не сделать ситуацию еще хуже и не втянуть свою страну в наземный конфликт.

На Западе растет понимание того, что прекращения насилия в Сирии можно достичь, только сохранив режим - с Башаром Асадом или без него. «Поощрим ли мы плохое поведение? Да. Но при этом сохраним жизни», - заключил Гелвин. По его мнению, и Европа и США в принципе готовы обсуждать подобный вариант. Ранее о том же осторожно упоминал и государственный секретарь Джон Керри. Проблема, однако, в том, что у прочих участников войны несколько иные планы на ее продолжение.

Это - первая часть статьи о ситуации в Сирии. Вторая, рассказывающая о целях Саудовской Аравии, Турции, повстанцев, Исламского государства и курдов, будет опубликована 13 октября.