Парни и девчонки выходили ночью и разрисовывали заборы. Уже тогда, когда все было захвачено и выходить было опасно. Парни и девченки рисовали украинские флаги на домах, на воротах СБУ и, если бы было надо, нарисовали флаг на ж*пе Плотницкого. Парни и девчонки прятались в капюшоны и помогали выжить тем, кто остался в горящем аду города. Каждый тризуб и флаг напоминал не о национализме, а о том, что кто-то есть в городе, кто-то, кто знает цену войне. Тот, кто остался, всегда знал, что он не один. Парни и девчонки в капюшонах рисковали жизнями, чтобы дать понять своим: вы не одни.

Я передавал туда краску и знал, что парни и девчонки закрасят всю эту символику и покажут жителям свою позицию. Вы представляете себе картину: едут танки по центральной части города, а вокруг заборы с украинскими флагами? Нет? А я представляю. В то время, как в Киеве горланили про "на*уй Донбасс", парни и девчонки под страхом смерти рисовали картинки из двух цветов - желтого и голубого.

Теперь целые отряды хунвейбинов закрашивают то, что нарисовали луганчане. Казалось бы, в этом городе больше ничего родного. Все замазано, а у власти дикие обезьяны.

Вы закрашиваете, а мы рисуем. Вы скрываете - мы повторяем. Может быть я умру при "ЛНР", но вы, суки, умрете при напоминании, что Луганск - Украина и навсегда ей останется. (да-да, вы, вы же читаете и пишете мне сообщения с проклятиями). Пока я жив, пока живы все, кто с нами, вас повсюду в Луганске будет преследовать украинский флаг, как заноза в ж*пе, как рваная рана, как самый больной синяк. Замазывайте, не поможет, нарисуем еще.

Курильщики "ЛНР" закрашивают символику Украины, ребята наносят ее снова.