"Известно, что человек по природе своей консервативен и старается избегать перемен, стремясь сохранить то, что есть, ничем не рискуя", - говорит Фромм в работе "Иметь или быть?"

Именно риски, во многом, определяют краткосрочные цели политиков. Особенно в условиях острых внешних и внутренних вызовов.

Скажем, летом 2014 года, до Иловайска, когда украинские батальоны успешно освобождали Донбасс от сепаратистов, политический класс из двух рисков - вмешательство России (на уровне военных и взрослой техники) и возможное недовольство тех, кто воевал, посчитал, судя по всему, более опасным второй. В итоге, политики недооценили возможные действия РФ.

Или, скажем, разговоры весь год о важности коалиции-оппозиции. Хотя все прекрасно понимают, что большие процессы, политические и экономические, идут вне рамок коалиция-оппозиция, и в ряде ситуаций применимы определения "широкая коалиция" и "широкая оппозиция. И так далее.

Если мы говорим о ситуации сегодня, прежде всего внутриполитической и внутриэкономической, только без "зради", Майдана-3 и в этом духе (ну вы поняли, в общем), то что представляет большие риски? Не только для власти, для страны в целом?

Я не о персоналиях если что, а о процессах и проблематике как таковой. Ведь от того, как власть для себя оценивает риски, зависит и формат политической коалиции/оппозиции, поочередность шагов, система управления и т.д. Более того, риски - это базовая мотивация в целеполагании и для оппозиции.