Те, кто читает новости, уже знают, что 10 ноября Мосгорсуд оставил под стражей 19-летнюю студентку Варвару Караулову, которую обвиняют в том, что она решила вступить в ряды ИГИЛ. На этом заседании девушка заявила, что отказывается от государственного адвоката, предоставленного ей ФСБ, и хочет, чтобы ее защищали те адвокаты, с которыми заключила договор ее мама. Это адвокаты Сергей Бадамшин и Гаджи Алиев.

Судья с этим согласилась. Адвокат по назначению Алексей Носков покинул зал суда. И казалось, что вопрос о защите арестованной девушки решен. Но не тут-то было.

Серии «мыльной оперы» под названием «Адвокатов не пущать!» продолжают показывать с завидной регулярностью.

Я уже тысячу раз об этом писала, но ничего не меняется, а следователи еще больше наглеют. О том, что бывает, когда не пускают адвокатов к их подзащитным, мы знаем из истории с делом «украинских боевиков» - Станислава Клыха и Николая Карпюка. Как выяснилось, когда к ним адвокаты все-таки попали, этих людей страшно пытали и заставляли их дать признательные показания.

В деле Варвары Карауловой все иначе. Она уже дала признательные показания при государственном адвокате.

Почему же следователь ФСБ Агузаров отказывает девушке в праве на защиту?

Не потому ли, что в уголовном деле не все так хорошо, как хочется следствию, и надо «дожимать» обвиняемую?

Вот написала это и думаю, читатель прочтет и скажет: «Светова это уже сто раз говорила, это никому не интересно, гораздо интереснее, что муж дочки Путина - сын Шамалова из кооператива «Озеро».

Согласна: это интереснее, и замки в Биаррице и в других прекрасных уголках мира - интереснее, чем судьба какой-то там студентки, которая «собралась в ИГИЛ замуж».

Но речь не только о Варваре Карауловой и о нарушении ее права на защиту. Это все та же история про подожженную дверь Лубянки.

Сегодня адвокатов не допускают к девушке, обвиняемой в терроризме, а завтра не допустят к Петру Павленскому или к Васе Пупкину.

Речь о том, что ФСБ пытается вернуться к тем временам, когда адвокатов пускали к концу следствия. И они присутствовали только лишь на инквизиционном суде, и по сути уже не могли ничего изменить в судьбе своих подзащитных.

Мы хотим туда?

В советскую инквизицию?