Черно-белый мир и ненависть к выдуманному врагу в сердцах электората тысячелетиями рисует политику рейтинг. Пилат знает это правило, потому решает казнить Иисуса. Политика - полигамная самка, ее сучьи правила циничны. Политиком быть нервно, и если в политике побеждает опасение потерять власть, он начинает играть на поле жадности, ненависти, страха: разбудить его в целом проще, чем разбудить понимание, терпение, любовь, деятельное сопереживание.

Когда Марин Ле Пен взывает к страху перед непонятным, инокультурным, чужим, она использует метод не чище, чем Пилат. Путин, Орбан, Ле Пен будут внушать тебе, что враг - есть. Враг в религии ультраправого консерватора есть также безусловно и безапелляционно, как есть Бог.

ИГИЛ выиграет, если ненависть к беженцам победит в жителях Европы сострадание к отчаявшимся людям, бегущим в панике из своих уничтоженных домов в Сирии и Ираке. ИГИЛ выиграет, если Европа под влиянием страха - и ультраправых политиков - откажется от ценности мультикультурализма, закроет свои границы и вернется в прошлый век, век национализма.

Я приезжаю в Англию, чтобы подготовиться к выступлению у Бэнкси, и вижу, что 80% своего времени мои друзья, художники и арт-дилеры, посвящают беженцам - строят убежища для них во французском лагере Кале, подыскивают вещи, деньги, дом, работу, бродят с ними по лондонским галереям. Я встречаю беженца, который значительную часть пути в Лондон проделал между колесами грузовика. И если черно-белый мир жадности и охранительства победит, то сотни тысяч людей не будут спасены от террора джихадистов.
Поэтому когда мы едем выступать в Дисмаленд, основной темой концерта мы делаем призыв помогать беженцам.

Когда Европа закроет границы, сотни тысяч мусульман, мечтающих бежать от радикального мусульманского государства, никогда не увидят другого мира. Озлобившись и разочаровавшись в доброй воле государств Европы, кто-то из них пополнит ряды ИГИЛа. Время скорби по погибшим не должно стать временем, когда мы предадим веру сотен тысяч в гуманность европейского мира. Пусть скорбь не научит нас мести, войне и ненависти. Пусть скорбь учит взаимопомощи и сопереживанию. Еще не лишним будет добавить: организатор нападения на Париж - бельгиец, так что аргументы о том, что для предотвращения терактов не стоит пускать в Европу беженцев, не работают.

Почему я имею право говорить о сирийских и иракских беженцах, прибывающих в Европу? Россия - это, конечно, Европа. Министр культуры Мединский пишет манифесты о том, что это не так. Когда я сказала «Россия - это Европа» в Лондоне, мои коллеги посмотрели на меня с непониманием.

- Я что-то не то сказала? - спрашиваю.

- Все верно, ну просто зачем говорить очевидные вещи? Все же и так знают, что Россия - это Европа.