Предисловие:

- Спецназ видишь?

-Нет.

- И я не вижу. А он есть.

(с) переработанная под украинские реалии

фраза из фильма «ДМБ»

Российско-украинская война породила немало героев: десантников, танкистов, артиллеристов. Многие интересующиеся войной смогут назвать позывные танкистов «Адама» и «Гнома», артиллерию «Цунами», полосатую пехоту «Маршала», «Майка», «Спартанца», «Барсука».

Но есть один род войск, о которых забыли, и лишь позывной «Редут» знаком обывателям благодаря Донецкому аэропорту. Да, речь в статье пойдёт о спецназе. Мы попытаемся рассказать, как воевал спецназ в российско-украинской войне.

Услышав фразу «спецназ ВСУ», обыватель рисует себе атлетические фигуры, экипированные огромным арсеналом, которые идут туда, где все остальные спасовали и выполняют задачу, уничтожая многократно превосходящие силы противника. Этот образ до сих пор, бывает, играет со спецназовцами злую шутку. Ведь некоторые командиры, услышав магическое слово «спецназ», брали в оборот притопавшую к ним в усиление группу, сразу начиная диалог в стиле: «Сепары вон там, и вон там, и во-о-о-о-о-он оттуда стреляют. В общем, вы же спецназ, идите и убейте их всех».

И командир группы в очередной раз, скрывая усмешку, пытается объяснить, что они не для того сюда пришли, что у них другие задачи. А вот какие задачи у спецназа, мы попробуем разобрать в этой статье.

Спецназ ВСУ - это специальная разведка. Это люди, основная задача которых состоит в добыче информации. Это разведчики. Они ходят в тыл противника разведгруппами, наводят артиллерию от миномётов до Точек-У, устраивают диверсии в тылу врага, организовывают и управляют партизанским движением на территории противника, ведут засадные и ударные действия. Есть распространённое мнение, что спецназ выдвигается в тыл с целью нападения на какие-то объекты и вступления в бой на территории противника. Так вот, как правило, спецназовцы вступают бой в тылу противника только тогда, когда другого выхода не остаётся. Небольшая разведгруппа в глубоком тылу может выдать себя, вступив в бой, и после этого уничтожается превосходящими силами противника. Потому спецназ, вступивший в бой в тылу противника, который нет возможности эвакуировать, - это смертники.

- Я по сей день благодарен «Майку», - усмехается в бороду офицер спецназа, командовавший группой, которая вела разведку в районе Саур-Могилы и вступила в самый первый бой на этой высоте. - Если бы не он, мы бы там все и остались. Он нас вытащил. Мы вели разведку района, но на Сауре превосходящими силами противника уже была организована засада, с которой нас начали поливать со всего, что было у сепаратистов. Если бы не «Майк», который своей бронёй нас оттуда забрал, я бы сейчас с тобой не разговаривал...

Причина, по которой группы спецназа не могут по своим задачам штурмовать укреплённые объекты, в общем-то, понятна. Их основная задача - скрытность. Группы слишком малочисленны, чтобы быть значимой единицей на поле боя со своим вооружением. Они не несут на себе много оружия и боекомплекта, часто пренебрегают бронежилетами. Потому что пройти 10-20 км в сутки по пересечённой местности скрытно, обвешавшись пудами оружия, это изматывающе. А далеко не всегда есть возможность вести разведку на автотранспорте.

- Я помню, как обвешался гранатами, магазинами и оружием и в бронежилете пошёл как-то на «ту сторону», - рассказывает командир разведгруппы. - После пяти километров ходьбы я думал уже не о том, как мне выполнить поставленную задачу, а о том, как бы по дороге не сдохнуть. Когда возвращался, еле ноги тянул. Единственное желание было - скинуть этот весь металлолом. А потом были такие ситуации, что ходил «на ту сторону», из всего оружия имея только пистолет.

Сам спецназ - это довольно уникальный род войск. Когда начинаешь понимать его неформальную структуру, то видишь отличия от других родов и видов войск. Там очень мало военщины, козыряния и прочих необходимых в армии атрибутов. Офицер практически на равных может общаться с рядовыми и наоборот. Командиром разведгруппы может быть сержант, а подчиняться ему могут офицеры. Звание - ничто, должность - всё. Ценят не звание, а практические навыки, помогающие выжить «на той стороне». Группа должна абсолютно доверять своему командиру. У спецназовца должен быть определённый склад характера и мотивация, чтобы идти во вражеские тылы без поддержки остальных родов войск, ставя основную ставку на своё умение выжить в тылу врага. Они понимают, что далеко не всегда их эвакуация может быть возможной. И мало выполнить задачу - надо ещё уйти так, чтобы тебя не догнали, не нашли.

- Когда мы выполняли задачу под населённым пунктом Золотое, нас начали преследовать, - рассказывает командир группы спецназа. - Мы их переговоры перехватывали, слушали. Поняли, что идут за нами, поставили несколько растяжек за собой. Идём вперёд, тут слышим взрыв сзади. И чуть позже в эфире «Кошка пропала, ищите Кошку». В общем, погибла их снайперша. Они потом выложили видеоролик, в котором говорили, что ей то ли снайпер голову прострелил, то ли снаряд какой-то прилетел. На самом деле, всё гораздо проще. Наткнулись на нашу «монку». В общем, не перехватили они нас тогда. Нехрен за нами шастать.

Но, конечно, самый большой ущерб противнику при помощи спецназа - это наведение артиллерии, как ствольной и миномётов, так и реактивной и ракетной. Мало кто знает о том, какой настоящий ущерб принесли «Смерчи», «Ураганы» и «Грады», уничтожавшие российские колонны, которые пересекали границу Украины, о «Точке», прилетевшей в Дебальцево и уничтожившей целый железнодорожный эшелон с техникой, личным составом и цистернами с топливом. Об уничтожении «Точкой» и «Смерчами» колонны российской техники под Снежным. О разбитой колонне российских войск, идущей на Дебальцево во время февральских боев и расстрелянной «Ураганами» за много километров до места боевых событий. К сожалению, большинство этих операций до сих пор под грифом, и рассказывать о них официально запрещается. Но на какие-то ситуации спецназовцы открывают нам глаза.

- Третьего сентября мы работали возле Раевки, - рассказывает уже следующий командир группы. - На Славяносербск двигалась колонна российских войск. В сторону 32-го блокпоста. Восемь танков, шесть САУ, много БМП и автомобильной техники. Мы их засекли. Наша задача тогда была в выявлении колонн, которые продвигались по оккупированной территории уже после того, как наши войска ушли с Луганского аэропорта, Георгиевки, Лутугино. Группы спецназа работали по всем направлениям. Мы вышли на высотку и выставили «глаза». Выявили колонну, навели на неё арту. С первого раза не вышло, куда-то промахнулись наши артиллеристы. Ладно, давай по-новому. Передали новые координаты, начало колонны и конец колонны. Сначала пристрелялись гаубицы, а потом на эту колонну приземлились «Ураганы». На Победе стояли тогда наши «Ураганы», они стояли за Счастьем, подъезжали и отрабатывали по нашим координатам. К тому же, на Весёлой Горе стояли наши «Грады», тоже работали по нашей наводке.

В общем, когда накрыли, там был ад. Мы насчитали семь грибов. Это броня взрывалась с БК, она после взрыва даёт такие вот «грибы». Сколько там легло остальной техники, даже не знаю. Мы передислоцировались под Лупаскино, выставили там «глаза». Россияне собрали остатки колонны и выдвинулись дальше, но уже по полю. Мы навели ещё раз арту. Что там творилось. Вот тут (показывает на карте) ехала БМП, от взрывной волны она кувыркалась в воздухе, как детская игрушка, фары моргали... Там было шесть «грибов» от брони и уйма горящей техники. Остатки этой колонны, по сути, и обложили 32-й блокпост. Но их там осталось всего ничего. Если бы колонна пришла в полном объёме, парням бы на 32-й блокпосте было бы намного хуже. Нам местные говорили, что россияне потом месяц стягивали побитую технику на комбикормовый завод в Славяносербске, пытались чинить.

Есть также львиная доля заслуг в контрбатарейной борьбе в зоне АТО, поскольку для того, чтобы подавить развернувшуюся артиллерийскую батарею противника, её сначала надо найти.

- Мы нашли эту батарею Д-30 по выстрелам, - рассказывает очередной командир группы. - Они стояли за склоном, наша артиллерия их не могла достать. Это было под населённым пунктом Круглик. Мы вообще вышли искать минометную батарею, а нашли Д-30. Так как наша арта их не доставала, вызвали «двадцатьчетвёрки» (МИ-24, ударный вертолёт). Прилетели «двадцатьчетвёрки» и разнесли их в хлам. Помню, как они заходили по яру тогда, красиво заходили... Практически над самой землёй стелились. Отработали, конечно, отлично. Покрошили там всё.

Были и боевые столкновения со спецназом РФ. Разведчики нередко натыкались на группы «ихтамнетов», принимали бой.

- Эти трое погибших ГРУшников, по которым расследование было, - работа наших разведчиков, - рассказывает один из офицеров спецназа. - Четвёртого мая мы вышли утром в «серую зону» под Золотое. Была информация, что из Стаханова подтянулась рота 16-й бригады ГРУ РФ. Зачем - непонятно. Что их тут заинтересовало, я не знаю. В пять утра мы выставили пулемёты, в шесть утра начали потихоньку продвигаться по тропам. Идти было трудно, много троп уже тогда были заминированы. Подошли насколько смогли. ГРУшники вышли напротив нас в зелёнку так, что мы шли рядом и заметили друг друга. Открыли огонь со стрелкового оружия. Мы их в зелёнке и покрошили.

Мы координаты базирования подразделения 16-й бригады ГРУ передали куда надо, поскольку знали, где они в Стаханове базируются. Они там в школе находились, но вообще у них было два места.

ГРУшники, которые в школе сидели? - доброжелательно улыбается другой разведчик. - Да, знаю, были такие. Мы на них навели кое-что и всё - замкомандира и двадцать два человека тю-тю.

А в целом, по моим каналам, разведчиков они тут потеряли огромное количество. С нашими потерями не сравнить.

Но, кроме этой понятной спецназовцам работы, разведчикам ставили и не совсем понятные им задачи. Начало войны застало армию небоеспособной, потому все «дыры» закрывали контрактными подразделениями. А такие были, по сути, только у спецназа и ВДВ.

Спецназ штурмовал высоты, оборонял Донецкий аэропорт и Саур-Могилу, выполнял обязанности войсковой разведки (разведрот механизированных бригад), сопровождая колонны, держал оборону района возле Грабского в момент штурмов Иловайской группировки российской армией. Пехота часто отказывалась идти вперёд, если впереди не будут идти спецназовцы, большая часть разведрот в бригадах не были укомплектованы и подготовлены на том уровне, чтобы вести разведку на маршрутах выдвижения наших войск и направлениях ударов. Спецназовцы были, мягко говоря, не в восторге от нетиповых задач, но шли и выполняли их. И гибли. Так погибла разведгруппа, которая вела колонну 101 бригады в Дебальцево. Так гибли спецназовцы на Саур-Могиле. Так гибли спецназовцы в Дебальцево, ведя бой у железнодорожного вокзала, сковывая наступающего противника в то время, как из города и окрестностей колонны ВСУ уже выходили на Артёмовск.

Вклад нашего спецназа трудно переоценить в реалиях этой войны. Разведчики всегда были теми, о ком говорят мало, но при этом они делали много. Причём не имели современной экипировки, аппаратуры и прочего, без чего очень трудно вести разведку.

Как потом говорили американцы, которые помогали реформировать спецназ в отдельный вид войск Сил специальных операций: «Мы не совсем понимаем, как, не имея современного оборудования, можно было выполнять такие задачи».

Так что, когда мы говорим о боевых действиях, в которых принимали участие ВСУ, представляем огонь ствольной и реактивной артиллерии, лязг траков от проезжающих танков, гудение БТРов, за которыми рядами выстраивались бойцы, из-под полевой формы которых видны тельняшки, чёрные комки НГУшников, выдвигающихся на боевую задачу в армейских «Кразах», то в эту картину надо включить и группы разведчиков, осторожно и скрытно идущих по зелёнке в тылу противника, высматривающих силы противника и дающих столь важную для ведения боевых действий информацию «с той стороны». Они стараются не светиться на видео, часто менять позывные и вообще не быть на слуху. Но они есть. Спецназ в зелёнке видишь? Нет? И я не вижу. А он есть.