Эпиграф: Потом была еще уха и заливные потроха, потом поймали жениха и долго били, потом нагадили в избе, потом дрались не по злобе и все хорошее в себе доистребили. Владимир Высоцкий

Вообще-то это не первый раз в истории: Россия - матушка не добрая. И истреблять своих детей ей не впервой. В том числе - и лучших. Всю историю свистит бич, всю историю трещат лбы...

И всю историю, быть может, лучшим не было хорошо. Хотя... О ранней истории мы знаем мало. Так что тут есть простор для мечтаний. А в известной нам истории хорошо лучшим не было. Но и ТАК плохо тоже, пожалуй, не было. Бывало хуже, жесточе, но не было ТАК.

Были жестокие войны, в которых первыми погибали лучшие. Было. Сталкивались идеи, и носители одной идеи уничтожали носителей другой. И это было. Плесень пошлости, бездуховности, охотнорядства душила, лишала воздуха внутреннюю интеллигентность. И это тоже было. Но никогда у охотнорядства не было такого полного триумфа.

Коммунисты были безжалостны и часто бесчеловечно-жестокими. Но у них была светлая идея. Своей жестокостью они эту идею убили. Но она была. Идея жестокость, конечно же, не оправдывала - коммунисты об этом не догадывались. Но идея была. И именно она отличала жестокость коммунистов от жестокости фашистов.

Сегодня идеи нет. Общественной идеи. Личные и групповые - сколько угодно: от пожизненной власти до несметного богатства. А общественной нет. Если не считать, конечно, желания захлестнуть своими помоями весь мир. Желание, кстати, вполне естественное. Во-первых, надо же куда-то помои выплеснуть - иначе ведь и захлебнуться можно. А во-вторых, хочется себя показать. Как говорила Мачеха в кошеверовской «Золушке»: «Жалко, королевство маловато, разгуляться мне негде; ну, ничего, я поссорюсь с соседями». Но с такой идеей ни мир не покоришь, ни сам жить не сможешь. Обществу нужна для жизни другая идея. А ее нет.

Но мало того, что нет. Малейшие ее ростки общество вытаптывает каблуком. Чуть стоит чему-то светлому появиться. Чуть кто-то восстанет против бессовестности. Пусть хоть пикнет, что жить нужно по совести. Немедленно кованный государственный башмак - хрясть по голове! Под восторженные вопли общества (если ЭТО можно так назвать): «Мало! Еще давай! Топчи! Чтоб не выросло!».

Вот эти восторженные вопли и есть самое страшное. При Брежневе государство тоже не было ласковым к говорящим о совести. Лагеря, психушки, самое малое - эмиграция... Но не было этого психоза общественной ненависти. Господлость не пропитывала всё народное тело. Особенно здоровым оно, это самое тело, конечно, не было и тогда. Но и такой всёпожирающей проказы ненависти-глупости-подлости-пошлости тоже не было. Даже какую-нибудь программу «Время» можно было смотреть без рвотного рефлекса, хотя, казалось бы, лжи там было не меньше, чем в нынешних. Сегодня же не только информационные, но и развлекательные программы, и фильмы - омерзение разлагающейся мертвичины вызывает любая телепродукция. Да если бы только «теле-»...

За что Россия убила Влада Колесникова? Да, да, конечно, убила. Сделать жизнь невозможной - это убить. Убила руками родственников, знакомых, педагогогов (если ЭТО можно так назвать). За что? За то, что он в свои семнадцать лет не побоялся назвать господлость подлостью.

А за что уже десять лет Россия убивает Бориса Стомахина? И не только руками государства, но и руками интеллигентов, включая и правозащитников, умудряющихся не слышать то, что не слышать нельзя: «Мы - преступники! И будем наказаны!». Всё. Больше ни о чем Стомахин не написал ни слова. Но не только государство - всё общество целиком, включая и лучших, решило Стомахина за это убить. И руками государства убивает.

А за что Россия выгнала Владимира Ионова? В 76 лет выкинуть человека из дома...

А за что посадила Ильдара Дадина? А - Ивана Непомнящих? А - всех остальных «болотников»? За что? Только за одно - за требование жить по-человечески. Быть людьми, а не мразью.

Требование, понятно, экстремистское. Но сопротивление ему чревато. Страна, переживающая религиозное возрождение, казалось бы, должна это понимать. Но, конечно, только в том случае, если выбранная ею религия - это не сатанизм.

Увы - не наш случай. Наш выбор сегодня - именно сатанизм, служение злу. Отсюда это половодье ненависти, в котором плывут, кажется, все человеческие пороки. Отсюда пустые, страшные, как из уголовных хроник советского времени, глаза хозяев жизни и защитников режима. И чистые глаза их жертв.

Этот пир разврата, конечно, не продлится долго. И расплата, конечно же, будет страшной. В истории достаточно примеров того, куда ведет сатанизм.

Но, конечно, всё это очень слабое утешение. И никак не ответ на главный вопрос. Про что делать.

А что можно делать? Что можно делать, когда близкий твой родной человек потерял человеческий облик? Конечно, только одно - стараться привести его в чувство.

Поможет ли? Кто знает... Но, по крайней мере, потом не будет стыдно, что ты чего-то не доделал. Что мог спасти, но не спас.

Или хотя бы - мог постараться спасти...