Эх, зимний Киев. Жители столицы многослойно укутались в теплую одежду, спрятали лица в шарфы, изредка открывая рот для глотка горячего чая, и быстро шагали по центральной улице, направляясь решать свои рутинные нескончаемые дела.

Движения не было только возле киевской мэрии. Напротив центрального входа величественного здания, построенного в стиле сталинского ампира, стояли в три ряда большие изогнутые столы, сделанные из красного дерева и украшенные позолоченными вензелями, за которыми заседали отечественные и зарубежные ученые лучших университетов мира. К иностранным гостям киевский муниципалитет приставил переводчиков для коммуникационного сопровождения во избежание лингвистических недоразумений. По бокам и центру столов находились мощные обогреватели, позволяющие хоть немного поднять температуру окружающего пространства. Официанты в черных костюмах с белыми рубашками и длинных белых пальто приносили согревающие напитки, приготовленные в стоящей слева от входа палатке.

Над столами витал шум голосов. Кто-то знакомился, кто-то бурно обсуждал последние события, произошедшие в науке, странах и культуре. Можно было сказать, что общая эмоция у всех присутствующих характеризовалась как волнение. Им предоставлялась возможность встретиться с одним из величайших философов современности - Виталием Кличко, основателем уникальной философской системы - кличконианства, которая отсылает нас к древнегреческим школам натурфилософии, добавляет немного теологических специй, перемешивает это все гуманистическими ценностями и активно сбивается немецкой классической философией с добавлением горчинки экзистенциализма.

Часы пробили 10 утра. На огромный балкон, находящийся на третьем этаже в центральной части фасада здания, вышел глашатай в белом парике с завитыми волосами, облаченный в желто-синий пуховик, украшенный с левой и правой сторон груди официальным гербом Виталия Кличко - боксерскими перчатками в терновом венке, в левой из которых находился карандаш, в правой - циркуль. Верхняя часть пуховика была расстегнута - за ней виднелась белоснежная рубашка с кружевным воротом. Ноги согревали горнолыжные брюки, прятавшие милитаристские ботинки "Говнодав 1". Глашатай был пожилым мужчиной с курносым носом на вытянутом лице, в котором просматривались французские черты, умными глазами, раздвоенным подбородком и трехдневной щетиной. В руках он держал папирусную бумагу с приветствием, написанным самим Виталием Кличко. Глашатай приблизился к прикрепленному к перилам балкона микрофону.

- Дамы и господа! Хотим поприветствовать собравшихся здесь высокоуважаемых через край людей для того, чтобы с целью нашей с вами было обсудить очень важные вопросы, которые требуют обсуждения. Поэтому и посему я решил организовать вам стол, накрывая его, чтобы вы, как говорится, могли прочувствовать, что такое быть близко и не совсем далеко, а точнее рядом с землей. Можно сказать много слов, но лучше больше, чем никогда, немало и достаточно высказать сегодня, чем оставлять на потом.

Среди ученых повисла тишина. Был лишь слышен шепот переводчиков, которые доносили послание иностранным светилам науки. Глашатай свернул папирус в трубочку и спрятал его во внутренний карман пуховика.

- Х конференция кличконианцев объявляется открытой. Встречайте, Виитттааллиий Клиииччккооо, - проговорил, словно приглашая на ринг, глашатай и удалился в здание КГГА.

На балкон ступил он - высокий, крепко сложенный, словно созданный из гранита, с мужественным лицом - тяжеловесный чемпион по боксу, мэр Киева, философ и светило современной философии, точных и неточных, фундаментальных и не очень наук - Виталий Кличко. На его голом торсе красовался боксерский халат с вышитой слева шелковыми нитями буквой К, под ним были бело-черные шорты, на руки были надеты красные боксерские перчатки, а на ногах находились шелковые тапочки белого цвета.

Публика зааплодировала и встала со своих мест. Кличко поднял кулак и легонько качнул, словно приговаривая: "Садитесь, садитесь, пожалуйста, не надо излишеств".

- Дир гестс. Киев из зе кепитал оф Грейт Британ. Систер, бразер, мазер, фазер, - сказал Кличко в микрофон. Его голос разлетелся из огромных, установленных возле центрального входа в КГГА динамиков, завертелся над публикой, раскрошился, оседая в сердцах.

Публика нервно переглянулась. Никто не понял, что он пытался сказать.

- Джоук, джоук, - засмеялся Кличко.

- Аааа джоук, ахаха, - засмеялась в ответ и зааплодировала публика.

Правильно. Куда нынче без шутки? Надо, как говорится, развеять напряжение перед важными беседами.

- Как говорится, так и лечится, - сказал Кличко.

Зашептались переводчики. Профессура медицинских университетов задумчиво покачала головой. Все были согласны с высказыванием. Во втором ряду Нивсиенко Николай Григорьевич, академик НАМН Украины, доктор медицинский наук, профессор, заслуженный врач Украины, известный продвижением биоинженерных сосудов для больных на гемодиализе обратился к сидящему рядом Авдошенко Виктору Ивановичу, который в свое время смог провести операцию по замене человеческой уретры на искусственную: "А я всегда говорил, что лучше сразу вырезать, чем потом париться. А то потом ходят и жалуются, ходят и жалуются".

- Сем раз отмерь, а хлеб всему голова, - выпалил Виталий.

Тут уже начали печатать в своих планшетах под диктовку переводчиков политологи из Института политических наук в Париже. Фредерик Бутми поднял глаза вверх и тихо пробубнел, задумавшись: "Да-да, в этом вся проблема новых левых. Отход от традиционного марксизма и примирение с капиталистическим строем приведет к окончательному краху социального равенства и победе добавочной стоимостью над реальной. Сколько ни мерь капитал, труд крестьянина будет всегда находиться выше".

- Не все вертится то, что крутится, - поднял указательный палец вверх Кличко.

- Чёрт, чёрт, - начал биться головой об стол работник ЦЕРН Владо Фихтельман. Он хорошо знал русский благодаря своим родителям-ученым, еврейским диссидентам. Все обратили на него внимание. Он закрыл лицо руками и начал громко рыдать, его лицо покраснело и он что-то печально бормотал сквозь слезы на иврите. - Мы были так близки к открытию контролируемых черных дыр. А ведь всего лишь надо было изучить спин квазаров, учитывая ориентацию искусственной модели Вселенной в той точке пространства, где они находятся. Коллеги по работе начали его успокаивать и отпаивать чаем.

- И напоследок. Европе выгодно иметь Украину своим членом, - улыбнулся Виталий.

Тут уже заволновались психологи-представители неофрейдизма. "Неужели мы снова вступаем в эпоху возрождения психоанализа, возвращаемся к учениям о социальной детерминированности психики человека и возносим Хорна и Фромма? Теперь перед нами задача не только рассматривать конкретный социум, но и психологию государств, их геополитические сексуальные отношения", - бодро общались между собой исследователи человеческих душ.

- Зи енд май френдс. Некст тайм, си ю лейтер, - сказал Кличко и ушел в свой комфортный кабинет.

Ученые еще долго стояли и хлопали великому киевскому мэру, сеющему мудрость и указывающему правильный путь.