А еще в Париже вкусная-превкусная вода из-под крана. Вот честно. Я не знаю как так может быть.

Ведь заводы у них работают, и трубы дымят, сама видела, и стоки наверное, какие-то точно есть, в речку. А вода вкусная, прям как у нас в бутылочках эвиан, я сначала не верила. И кожа на лице, когда умоешься, потом такая, что крем ни к чему, а мы думаем, это все их диор или шанель. А это вода.

И в кафе приносят сразу кувшин такой воды. Кафе это вообще отдельный разговор. Кругом на улице столики и даже на самых узких улицах люди сидят вдоль стеночек за крохотными столиками - а на столике обязательно тюльпан в вазочке, и круассан, круассан, конечно же, вилки на завтрак не приносят, только ложечку для кофе и ножик - масло намазывать. И сидят всякие трогательные парочки, в шарфиках, которые сто лет вместе, та стадия когда и говорить не надо - молчать вместе прекрасно, и греются на солнце.

И я даже попала в Брассери Липп. Это такое кафе, где писал Хемингуэй. Вот прям так просто, шел иногда мимо, заходил и садился за столик в углу. Заказывал вино и устрицы. А иногда сосиски с пивом. Под настроение. И писал. Вообще-то, мне объяснили что брассери - это и не кафе, а что-то вроде пивнушки, и даже сейчас в нем нельзя забронировать столик - вся заходят и садятся в порядке живой очереди, очень плотно за столиками. И до сих пор оно простое и прекрасное.

Навстречу выходит такой строгий седой распорядитель с закрученными усами, ну точно Эркюль Пуаро. И вообще, все официанты - взрослые такие солидные мужчины, никаких мальчиков-колокольчиков. Меню исключительно на французском. Но правда, на английском поймут и объяснят. Я попросила сибаса. Мне его зажарили, принесли и показали - красивого и румяного. А потом снова унесли. Я удивилась, куда это. Оказалось - вынимать косточки.

Вынули все до одной. Это было так мило. И так вкусно. А потом один официант отругал меня за телефон. Мол, едой надо наслаждаться - спрячь. Оказалось, этот запрет у них даже официально в правилах.

...А фото Хемингуэя здесь не оказалось. Мало ли кто у нас обедал, Шагал там, или Камю. Обычное дело. Всех, что ли, вешать? - говорят тут и смеются.