Ежегодно в марте в селах на обоих берегах Днестра поминают погибших в конфликте 1992 года. Несмотря на то, что противостояние оказалось не настолько кровавым, как война на Донбассе, и за полгода погибло «всего лишь» от 1 до 1,5 тысяч человек, события в Приднестровье сыграли определяющую роль в истории Молдовы на два десятилетия. Республика надолго оказалась в сфере влияния России - и дело тут не в военном поражении, а в закулисных договоренностях. Важно отметить, что начиналось все, как в Украине - с помпой и грандиозными планами на будущее. Однако надежды и ожидания были уничтожены популистами. А с приходом к власти «правительства примирения» случился откат в советское прошлое, хотя и замаскированный национальной символикой.

Разрушительный популизм Мирчи Друка

Политические организации в поддержку горбачевской Перестройки появились в Молдове в 1988 году. В 1989 на их основе сформировался Народный фронт. На выборах в феврале 1990 треть мест в Верховном Совете Молдавской ССР досталась сторонникам Народного фронта, остальное получила Компартия Молдовы. В мае того же года первым премьером республики был избран Мирча Друк - лидер парламентской фракции НФ.

Получив власть, фронт приступил к реформам, в том числе захотел расширить полномочия республиканских органов. В 1991 был создан Центробанк, началась разработка программы приватизации, велась подготовка к печати национальной валюты. Однако правительство Мирчи Друка не достигло существенных успехов в реформировании страны. Реальные рыночные реформы начались только в 1992 году и в полную силу развернулись к 1994-1996, когда власть уже принадлежала сторонникам Кремля.

В декабре 1991 состоялись безальтернативные выборы президента Молдовы Мирчи Снегура, бойкотированные в Приднестровье и Гагаузии. Хотя Снегур был умеренным, на время он стал союзником Народного фронта для того, чтобы получить опору в парламенте в борьбе против Петра Лучинского - это был ставленник Горбачева, назначенный первым секретарем ЦК Компартии Молдовы после беспорядков в Кишиневе в ноябре 1989. После «размывания» Компартии Снегур почувствует исчезновение опасности со стороны конкурента и порвет с Народным фронтом, однако проиграет Лучинскому на следующих президентских выборах.

Летом и осенью Мирча Друк столкнулся с кризисами в Гагаузии и Приднестровье. Первым делом премьер решил «усмирить» Комрат и Чадыр-Лунгу, так что во время выборов в Верховный Совет Гагаузии в октябре 1990 повел свои босые «батальоны» в эти города. В ответ из Приднестровья и Одесской области в Гагаузию прибыли «волонтеры». Избежать кровопролития удалось благодаря вмешательству 98-й гв ВДД из соседнего украинского Болграда. Буквально в то же время начались столкновения в Дубоссарах, так что Друку пришлось разбираться с несколькими кризисами одновременно. Нигде премьер не добился успеха.

К весне 1991 назрел правительственный кризис. Массы, сначала воодушевленные лозунгами Народного фронта, быстро устали от популистской риторики на фоне падения уровня жизни. Мирча Друк не мог предъявить никаких успехов даже на «военном» поприще, где воображал себя Гарибальди. Премьер слишком увлекся бессмысленным собиранием земель при том, что экономика и социальная сфера проседали, и это прочувствовали на себе все. Больше того, кабмин необдуманными силовыми акциями подвел страну к порогу гражданской войны.

После серии неудач парламент, президент и население были настроены решительно против Друка. В мае 1991 на посту премьер-министра Молдовы его сменил министр финансов Валерий Муравский - еще националист, но уже умеренный. Муравский возглавлял кабинет до июля 1992, когда был смещен в соответствии с договоренностями между Снегуром и Ельциным.

«Правительство примирения» и откат реформ

С марта 1992 в игру в Молдове вступает «русский фактор». Серьезный кризис возник летом 1992 года в Бендерах и Дубоссарах, когда «элементы» 14-й армии России под командованием Юрия Неткачева «стихийно» вступили в бой с молдавской армией. Неизвестно, стал Ельцин таким же заложником действий Неткачева, как Снегур, или действовал вместе с Неткачевым, однако именно после вмешательства России партийная номенклатура и красные директора в Молдове получают сильного союзника и хороший повод для того, чтобы отобрать власть у Народного фронта.

Клаузевиц утверждал: «война является актом насилия, чтобы заставить нашего противника выполнить нашу волю». Исходя из этого принципа, цель сражения в Бендерах 19 июня - 7 июля 1992 заключалась в том, чтобы принудить Молдову к смене политического курса. И в этом были заинтересованы практически все, кроме воинственного кабинета Муравского.

Ельцин настаивал на территориальной целостности Молдовы, но при условии, что республика превратится в федерацию, где каждый субъект будет обладать суверенитетом. Чтобы сделать первый шаг к этой модели, в разгар июньских боев президент России предложил президенту Молдовы сформировать «правительство примирения». Снегур согласился. 1 июля 1992 Муравского вместе с кабинетом отправили в отставку, и на должность главы правительства назначили министра сельского хозяйства и пищевой промышленности Андрея Сангели. 4 июля Молдова объявила о перемирии, а 21 июля Ельцин и Снегур подписали соглашение «О принципах урегулирования вооружённого конфликта в Приднестровском регионе Республики Молдовы».

Нахождение агрария Сангели во власти нельзя рассматривать отдельно от электоральных и политических успехов Демократической Аграрной партии Молдовы (PDAM), к которой он присоединился. Эта партия была создана в ноябре 1991 депутатами парламентского объединения «Жизнь села», которые, так или иначе, имели отношение к аграрному сектору. PDAM не была идеологической партией, хотя позиционировала себя как левая с примесью «молдовенизма» - молдавского национализма. В разгар конфликта на Днестре PDAM выступала за примирение с Приднестровьем и восстановление дружественных отношений с Россией. На парламентских выборах в 1994 году партия набрала 43,2% голосов и получила 56 мест из 104. Союзником PDAM стал блок «Социалистическая партия и движение Унитате-Единство», который набрал 22% голосов.

Новый парламент и «правительство примирения» совершили частичный откат к 1989 году, отменив некоторые реформы, проведенные Народным фронтом Молдовы. В основном, это касалось косметических изменений: гимн «Пробудись, румын» заменили гимном «Наш язык», отменили обязательное тестирование служащих на знание государственного языка, убрали из Конституции упоминания о румынском языке. Но были и серьезные решения. К примеру, в первые недели правления PDAM ратифицировала договор о создании СНГ, и Молдова стала последней страной, которая присоединилась к этому союзу. Республика переориентировалась с «румынского» курса на постсоветское пространство практически во всех сферах, кроме военной.

Ради справедливости нужно отметить, что Сангели и PDAM провели серию рыночных реформ, в том числе ввели национальную валюту, разобрались с земельной проблемой и начали приватизацию. Конечно, все делалось с учетом интересов правящих кругов - к примеру, сельхозпредприятия членов PDAM получали субсидии из бюджета, не говоря о других мелких приятностях.

«Умиротворение» в Приднестровье

Внутри Молдовы «правительство примирения» и про-кремлевское большинство в парламенте при поддержке России и Турции в 1994-1995 годах достигли компромисса с Гагаузией. Регион получил денежные субсидии и право на выход из состава республики в случае, если Молдова потеряет суверенитет. А глава Гагаузии стал постоянным членом молдавского правительства. В следующие годы предлагались такие «новации», как резервация за гагаузскими депутатами непропорционально большого количества мест в парламенте или создание собственной таможни в Комрате, однако молдавские власти отвергали такие идеи.

Умеренный Снегур не мешал «правительству примирения». Иногда президент сам совершал такие шаги, которые противоречили национальным интересам республики. Например, в 1996 году лидеры Молдовы и ПМР подписали договор, в соответствии с которым Приднестровье получило собственную Тираспольскую таможню и свою таможенную печать. Это стало мощным стимулом для развития холдинга «Шериф». Приднестровские и молдавские правящие круги начали тесное сотрудничество с целью личного обогащения. Проблемный регион превратился в «черную дыру», что было выгодно всем, в том числе украинским «элитам». В 1997 году, уже при президенте Петре Лучинском, Молдова признала Приднестровье полноценной стороной конфликта.

В том же году в отставку ушел Сангели. Но его уход не слишком повлиял на курс Молдовы: результаты договоренностей между Ельциным и Снегуром закрепили в республике статус-кво почти на два десятилетия, а политика PDAM зафиксировала зависимость Молдовы от Приднестровья и России. Только с приходом к власти Владимира Воронина республика заняла более-менее внятную позицию по отношению к сепаратистскому региону. После ухода Воронина новая власть не выработала своей политики по отношению к ПМР. Скорее, это у ПМР появилась политика по отношению к Молдове.

Идея объединения Молдовы с Румынией быстро потеряла популярность, так как Друк и Муравский смогли ее дискредитировать лучше, чем получилось бы у отборных пропагандистов Кремля. Кроме того, выяснилось, что в Румынии после Чаушеску жизнь намного хуже, чем в Молдове после Горбачева.

Политика Народного фронта в Молдове стала дестабилизирующим фактором для Румынии. Правящие нео-коммунистические круги республики в 1990-1992 годах не хотели оказаться вовлеченными в молдавские дела, так как после революции-1989 страна балансировала на грани гражданской войны: в Бухаресте беспорядки пришлось подавлять танками, а в Трансильвании начались масштабные межэтнические столкновения. Поэтому президент Румынии и парламент всего лишь выражали «глубокую озабоченность» по поводу событий в Приднестровье и в Гагаузии и рассчитывали на скорейшее разрешение конфликта любой ценой. В результате нежелания объединяться Снегур после визита в Румынию предложил доктрину «один народ - два государства».

Илашку и Савченко

Что касается румынских националистов, часть их покинула политику навсегда, а часть перешла в оппозицию. Еще в феврале 1992 Мирча Друк строил планы по возвращению во власть, а уже в июле он получил румынское гражданство и навсегда исчез из молдавского политикума, начав карьеру в Румынии. Перемена настроений Друка совпадает со временем «горячей фазы» конфликта на Днестре, которая началась в марте и закончилась в июле 1992. Румынское гражданство Друк получил как раз в ту неделю, когда Ельцин и Снегур договаривались про мир и назначение Сангели премьером.

Народный фронт в результате внутренней борьбы развалился на несколько частей, а в 1992 году его остатки преобразовались в Христианско-демократический народный фронт (FPCD). Под таким названием партия принимала участие в выборах 1994 года и набрала 7,53% голосов. После выборов лидером FPCD стал Юрие Рошка. На парламентских выборах 1998 года Рошка с партией присоединился к политическому проекту Снегура против Лучинского, затем долго «боролся» за евроинтеграцию, но в эпоху Воронина резко изменил свои взгляды, и сегодня дружит с Дугиным, называет себя евроскептиком, традиционалистом и антиглобалистом.

На выборах 1994 года FPCD включил в списки Илью Илашку - молдавского комбатанта, захваченного и заключенного в тюрьму в Приднестровье. Благодаря поддержке фронта Илашку заочно стал депутатом Молдовы. Стоит подробнее рассказать об этом случае. Ведь процесс Надежды Савченко не уникален и в точности скопирован с процесса «Илашку и другие против Молдовы и России».

Илашку вместе с несколькими гражданами Молдовы был арестован в Приднестровье в июне 1992 и обвинен в серии покушений и диверсий. В 1993 году заключенного приговорили к смертной казни, однако не исполнили решение суда «по политическим соображениям». В 1994 Илашку стал депутатом парламента Молдовы от FPCD, а в 1998 успешно переизбрался. Снегур и Рошка использовали образ заключенного в борьбе против Лучинского. В 2000 году Илашку получил румынское гражданство и заочно избрался депутатом сената Румынии от партии «Великая Румыния». В 2001 депутата освободили из заключения и передали Молдове. Остальные, арестованные вместе с Илашку, остались за решеткой.

Какой путь выберет Украина?

Дефицит бензина, лекарств и продуктов, инфляция и безработица, перебои с отоплением и электричеством, бартерная экономика, уничтожение медицины и образования, поборы на «чужих» и «своих» блокпостах, беженцы - так закончилось правление премьеров Друка и Муравского. От последствий разрушительного разгула популистов Молдова отмылась только к середине 2000-х, уже в эпоху президента Владимира Воронина. Неудивительно, что население республики отдает предпочтение прагматизму, а не мессианству, и голосует за приземленных «хозяйственников».

С очень большой вероятностью Украина повторит судьбу Молдовы в 90-е. Пока нет причин считать иначе. В стране нет организованных сил, способных противопоставить свой масштабный проект банальному прагматизму крупного бизнеса и «крепких хозяйственников». Неадекватные решения и популизм правящих кругов приводят к дискредитации идей Майдана. Правительство и президент Украины занимают реактивную позицию, не управляют событиями, легко поддаются на провокации. «Блокада» Крыма, перекрытие трасс, погромы посольств показывают, что не составляет труда направить события в нужное русло и довести противника до кондиции, как произошло в Бендерах в 1992 году.

Вернуть Украину в лоно России - проще, чем кажется. Откат реформ под патриотическими лозунгами вполне реалистичен. Для этого необязательно, чтобы у власти находился именно Оппоблок - хватит «патриотов»-популистов и «крепких хозяйственников» независимо от их политического окраса. Кроме того, отделение Донбасса от Украины не означает, что этот регион прекратит влиять на «политические расклады» - украинские и донбасские правящие круги могут наладить совместный бизнес, как случилось в Молдове и Приднестровье. Судя по объемам контрабанды в «зоне АТО», этот процесс уже запущен, и в следующие несколько лет остается разобраться лишь с организационными вопросами - при условии, что Украина не восстановит контроль над Донбассом.

В целом, Украина пока не показывает ничего нового и необычного для постсоветского пространства. Говорить о настоящей революции можно только после появления Проекта и сил, готовых за него бороться.