Самое страшное, что сделал Путин, и что невозможно еще долго будет исправить, я особо остро ощутил в тот момент, когда одна украинка сказала мне, что ей в какой-то момент после всех этих событий стало трудно разговаривать на русском языке. Я почти физически ощутил эту горечь, пытаясь найти оправдание тому, что не могу говорить ни на украинском, ни на английском. При том, что отец мой украинец, а мама русская из Волыни, чей отец был стопроцентным поляком.

В тот момент я подумал: как странно, какой же я русский, когда всё своё детство я провел в Украине? Я никогда не жил в русской избе, и я вообще не знаю, что это такое. Все свое детство я провел во Владимире-Волынском и в Шепетовке, в Киеве и в Ирпене, в селе Киреевка Житомирской области - в хате моего деда, во Львове, и в Евпатории. Но так получилось, так вышло, что мои родители приехали в Ленинград, и тут и остались, и именно поэтому я получил российский паспорт. Еще я подумал, а как бы я относился ко всему этому, не будь мои родители украинцами? Как-то по-другому? Конечно же, нет!

Вся разница ведь не в том, кем ты родился, где получил паспорт, или кто были твои родители - японцы или эскимосы. Вся разница в стиле мышления. Будь я имперцем с коллективистским стилем мышления, я бы ненавидел европейский выбор новой Украины, даже сидя в Киеве, как ненавидит этот выбор моя украинская родня. И наоборот, всякий здравомыслящий человек, будь он русский, татарин, или такой бастард, как я, понимает, что имперское мышление осталось в позапрошлом веке. И его выбор - это выбор постиндустриального века, либеральных воззрений, терпеливых мировоззрений, гибких отношений и быстрых коммуникаций.

Ты можешь не принимать этот выбор в силу своего консервативного склада ума, бога ради: включить первый канал, надеть саван, взять в руки краткий курс вкпб и лечь в гроб, запалив везде свечи. Парадокс для этого живого мертвеца будет заключаться в том, что количество педерастов (не геев, а тех, кто трахает несовершеннолетних) и свингеров в Государственной думе Российской Федерации на порядок больше, чем в среднем по Калифорнии, а самая чудовищная гниль, которую я тут встретил, имеет российское происхождение.