Сцена в метро. Едут двое - откормленная молодица и тех же кондиций здоровяк-муж.Он слегка за тридцать, она моложе. Вдвоем они занимают лавку на троих, потому что сбоку стоит их торба. Оба сосредоточенно щелкают семки. На коленях у каждого целлофановый кулек с семками и в нем - еще один - для лушпаек. Движения экономны и точны: семку клешней - хвать и в рот, доля секунды, громкий щелк и вот уже лушпайка выплевывается в кулек. Иногда случаются промашки и лушпайки летят на пол, где, разумеется, и остаются.

Никто в этой паре не разговаривает, на лицах выражение сосредоточенного жевания и больше ничего. Так, как будто жевание семок отбирает все душевные силы, и поэтому никаких эмоций эти лица выразить уже не в состоянии.

Время от времени окружающие одаривают их взглядами самого разнообразного спектра - от недоумения до презрения, но большинство просто равнодушно скользит взором по этим гостям из неолита и находит себе лучший предмет для того, чтобы на нем остановиться.

Фигуры на лавке остаются невозмутимы, как камни Стоунхеджа. Цап - щелк - тьху, вылетает лушпайка. Движения отточены и скупы, как действия роботов на конвейере японского завода. И все это в совершенном молчании.

"Станція "Видубичі", - объявляет репродуктор. Молодица, все так же молча, срывается с места и, теряя драгоценные семки из кулька, который она продолжает прижимать к коленям, не оглядываясь во весь опор летит к дверям.

На лице мужа возникает какое-то выражение, которое у других людей могло бы называться замешательством. Но он становится похож на циклопа, которому что-то попало в единственный глаз, а он еще не понял, почему вдруг стало плохо видно.

Потом он издает какой-то вопросительный звук (Ыыыаа?), несколько раз мотает головой влево-вправо, и вот решение наконец принято - он подхватывает торбу и, пригнувшись, устремляется головой в проем дверей. Двери тут же закрываются, оставляя всех переваривать увиденное.

Наверное, так и выглядит культурный шок. Не знаю зачем, но мне было нужно это кому-то рассказать. Читала когда-то, что не все неандертальцы вымерли, уступив в процессе эволюции более цивилизованным кроманьонцам.

Так вот, кажется, это правда.