Интересно, думала ли Наталья Поклонская о том, чем ей придется заниматься в свои 36 лет? Думала ли она об этом, когда заканчивала в Евпатории филиал Харьковского университета внутренних дел? Когда принимала присягу, обещая хранить верность желто-голубому флагу? Когда в 2012 году уезжала в Киев работать в структуре Генпрокуратуры?

Тем более, что изначальная роль Натальи Поклонской сводилось к простой роли болванчика, симпатичной ширмы, за которой в тени стояли люди, принимавшие реальные решения.

Это отчетливо стало ясно после репортажа Ксении Собчак и Антона Красовского, который был опубликован на портале "Сноб" в июне 2014 года. Там ситуация описывается без особенных политесов: Поклонская – всего лишь запуганный персонаж, которая без разрешения куратора не смеет даже поговорить с заезжими москвичами.

"На этих словах дверь в кабинет распахнулась, и на пороге нарисовался серьезный, строгий человек в дорогих очках и сером костюме. За его спиной подпрыгивала повышенная до пресс-секретаря замначальника колонии.

– Наталья Владимировна, на два слова, – тоном, не предполагающим возражений, сказал мужчина. По всему было видно, что главный в этом здании он, а совсем не она.

"Ну все, сейчас обвинят в госизмене и грохнут под Джанкоем", – подумал Красовский, вжавшись в катающееся откатное кресло.

– А в чем, собственно, дело? – заверещала Собчак. – Мы просто сидим, разговариваем. Без диктофона. Никакого интервью.

– Значит проверить, чтоб не было никаких файлов, почистить все носители, все телефоны и проводить до периметра, – невежливо распорядился мужчина в сером костюме. Вежливые качки в приемной виновато выстроились вдоль стен".

Вот, в общем-то и все. Девушка с представительскими задачами, все функции которой сведены к тому, чтобы быть лицом, а не смыслом. Вывеска, которая должна прикрывать людей, принимающих реальные решения.

Для нее самой переход на сторону российских флагов был отличным карьерным лифтом – трансформация из обывателя многочисленных коридоров украинской генпрокуратуры в телевизионный мем и любимицу телеканала "Россия 24". Наверное, за последние два года она успела убедить саму себя в правильности собственного выбора. И только ее личное дело, хранящееся в киевском архиве, служит неприятным напоминанием о том, что нынешняя присяга для нее – уже вторая.

Я знаю историю одного сотрудника украинских спецслужб, который после аннексии Крыма уехал в Киев, официально уволился и вернулся в Крым, чтобы жить как обыватель. Он Майдан не принял, но это не стало для него причиной, чтобы менять лычки и погоны. В его выборе было куда больше персональной честности – он не стал сотрудником чужой структуры, и не испугался перспективы собственноручно написать в Киеве заявление "по собственному желанию". Он сделал свой собственный выбор, но не стал жонглировать присягами, чтобы добиться места потеплее.

И еще. Все разговоры о "переосмыслении", подвигнувшем на новую присягу, возможны лишь тогда, когда это переосмысление ведет к ухудшению личного материального благосостояния. А когда твой внезапный катарсис улучшает жизненные перспективы, то это уже никакое не "переосмысление".

Это, простите, блядство.