Я давно смотрю "Евровидение", поэтому могу сравнивать стокгольмский концерт с 10-ю предыдущими шоу. Можно весьма по-разному относится к уровню прозвучавших композиций, как и к самому формату соревнования стран, но именно этот конкурс является одним из самых ярких маркеров европейской культурной матрицы.

"Евровидение" позволяет пусть и формально, но уравнять шансы всех европейских участников. Сан-Марино имеет такие же возможности, что и Германия, Македония вполне может опередить Францию и т.д. Разумеется, на практике это не совсем так. Пресловутое соседское голосование, разные финансовые возможности, груз исторических обид, создают предпосылки для лидерства одних и отставания других. Впрочем, жаловаться на это бессмысленно, ибо действительно сильные и популярные номера могут победить даже в самых неблагоприятных условиях.

Очевидно, что одного фаворита на этом конкурсе не было. Если победа Лорин, Эмили де Форест или Александра Рыбака была очевидна, то лидерство Джамалы, Дами Им, Сергея Лазарева, Поли Геновой или Иветы Мукучян стояло под вопросом. Разнообразие представленных композиций, наличие явного политического подтекста в негласном противостоянии Армения/Азербайджан, Россия/Украина, делало результат конкурса непредсказуемым. Каждый из фаворитов реализовывал свою стратегию победы.

Команда Джамалы делала ставку на завоевание эмпатии европейцев от мощного эмоционального выступления, наполненного глубоким историко-политическим содержанием. Дами Им явила граду и миру образчик чрезвычайно качественного глобализированного музыкального продукта, которым ярко продемонстрировала уровень австралийской и корейской поп-индустрии.

Сергей Лазарев вполне традиционно для России представил технологичное шоу, постановка которого явно учитывала опыт Монса Сельмерлёва. Ну а Поли Генова и Ивета Мукучян пытались максимально выгодно презентовать свою сексуальность. Всё это укладывается в несколько наиболее распространённых моделей выступления на Евровидении:

1. Шоу, наполненное спецэффектами и электро-попом.

2. Социальная баллада, поднимающая те или иные актуальные проблемы.

3. Искреннее простое выступление, с акцентом на мелодийность композиции и близкий к зрителям образ.

4 Упор на харизму, внешние данные и эмоциональность исполнителя.

5. Фрик-шоу, часто с рок-звучанием.

6. Мощное вокальное выступление, без дополнительных приёмов воздействия.

7. Фолк-музыка, народные мотивы и т.д.

Обычно исполнители комбинируют элементы этих моделей. Например, Джамала подходит под 2,4, 6 и 7-ю категории, отчасти продолжая мотивы «Sweet People» Алёши в 2010-м. Но стоит помнить, что зрители устают от повторяющихся номеров, поэтому публика и жюри нынешнего конкурса могли дать Лазареву значительно меньше баллов, учитывая победу Монса в 2015-м. В этом смысле, его результат смотрится весьма неплохо. Куда интереснее причины малой поддержки зрителей у австралийского номера. На мой взгляд, Дами Им несколько уступала Джамале в эмоциональности, да и традиции голосования за Австралию ещё не устоялись.

Есть и несколько политических выводов. Украина действительно сумела конвертировать сочувствие европейцев в реальный результат.

Современные войны ведутся на самых разных уровнях и культурно-символические аспекты играют далеко не последнюю роль. Поэтому торжество южных соседей весьма оправданно, ведь инициатива в долговременной партии с использованием мягкой силы и культурной гегемонии постепенно переходит к Украине. Наконец, желание Москвы замолчать крымскую проблему, переводя обсуждение на Донбасс, натолкнулось на мощную актуализацию вопроса аннексии в информационном пространстве и победа Джамалы этому весьма способствует.

С другой стороны, надежды украинцев на стигматизацию России, как вечного агрессора и врага Европы, не оправдались.

Неудовольствие европейцев политикой Москвы оказались не столь мощным, а пиар-кампания российской команды достаточно эффективной, чтобы занять 3-е место и победить в зрительском голосовании. Да и 2-е место Полины Гагариной в прошлом году весьма показательно. Иначе говоря, разговоры о культурной изоляции РФ далеки от реального положения дел.

В остальном, нынешнее "Евровидение" подтвердило давнюю тенденцию использования конкурса рядом стран ЦВЕ и постсоветского пространства в целях утверждения своей культурной значимости и состоятельности, что отличает восприятие конкурса на наших просторах от Западной Европы. Впрочем, для молодых государств, имеющих множество проблем с самоидентификацией и ряд болезненных комплексов национального величия/неполноценности, это вполне логично.