Военные чаще всего боятся сказать. Боятся сказать, как минимум, потому что в большинстве своем они мужчины. В большинстве своем они мужчины, которые не привыкли рассказывать о своих эмоциях и проблемах. Мужчины, которые не готовы рассказывать про ПТСР.

Посттравматическим стрессовым расстройством в той или иной степени страдает абсолютное большинство людей, бывавших в зоне АТО.

Каждый случай - это отдельная история, история событий и переживаний.

Кто-то переживает утрату боевого товарища, которого он не смог спасти. Он вспоминает ужасные картинки его смерти и собственного бессилия. Его постоянно преследует чувство вины. Он думает, что он был слаб, труслив, не готов. Искусственно винит себя в смерти самого близкого на тот момент человека. Видит его во снах, прокручивает эту ситуацию в своей голове снова и снова.

Другой вспоминает моменты, когда он первый раз перешагнул черту человечности. Когда, вопреки внутри заложенным инстинктам, он направил на другого человека, пусть и врага, оружие и выстрелил. Выстрелил и попал. Его мучает ощущение неправильности поступка. Хоть он и прекрасно понимает его обоснованность.

Лицемерие и фальшивость реального мира без войны - еще один раздражитель. Ему казалось, что на войне все проще. Вот твой друг, вот твой враг. Иногда попадаются странные командиры, но в целом все просто и понятно.

Возвращаясь в реальную жизнь, он поглощен пучиной лжи и фальшивости. Для него этот мир уже совсем не такой простой, как раньше. Не такой простой, как тот, где ты понимаешь, что можешь умереть каждую секунду.

Он зачитывается Ремарком и его "Возвращением", пытается найти отдушину в таких же, как он.

Сводки из зоны АТО не дают ему покоя, его форма висит в шкафу, а большая часть гардероба превращается в сплошной милитари стиль.

Он почувствовал войну внутри себя, лучшее время его жизни - это лето 2014 года, время которые из просто парня сделало боевую машину.

Машину, которая теперь живет войной, думает о ней. И, скорее всего, вернется туда снова. Снова взяв в руки любимый РПК, он уже вряд ли выпустит его.

Каждая история это отдельный набор факторов и эмоций, набор ощущений и чувств. Всех их объединяет одно. Их жизнь делится на До и После. Они пытаются скрывать свои ощущения, сторонятся психологов. Не хотят что бы их считали психопатами. Комфортней всего они чувствуют себя в компании таких же как они.

На данный момент наше государство находится на стадии огромного социального кризиса. Когда тысячи взрослых мужчин возвращаются в этот мир со сломанной психикой. Возвращаются в мир, который совершенно не готов их принять. Украина не имеет ни одного институционального решения этого вопроса.

Каждый из этих людей, по сути, требует индивидуального подхода.

Но есть то, что в целом объединяет их всех. Им необходимо понимание. Не стоит стараться прочувствовать то, что они пережили. Но нужно, как минимум, с уважением относиться к этому.

Нужно осознавать, что их восприятие мира очень сильно отличается от восприятия большинства. Их жизненные ценности зачастую кардинально меняются. И не смотря на все ужасные вещи, они становятся гораздо честнее. И требуют в ответ такой же честности.

Если присмотреться, то в людях вокруг можно с легкостью угадать ветерана. Это усталость в глазах и явное ощущение дискомфорта. Такому человеку необходимо дать понять, что он нужен в этом мире, в этой стране. Что тут его ждали.

Такому человеку нужно понимать, что у него есть будущее. Будущее, о котором он может поговорить и частично его почувствовать. Что это будущее есть у нашей страны. Будущее, которое создает каждый из нас.

К сожалению, сами же ветераны зачастую пренебрегают банальным походом к психологу для осознания происходящего.

Мне потребовался практически год для того, чтобы четко осознать все, что происходит со мной.

Для того чтобы честно признаться себе в своих страхах, понять изменения, которые произошли глубоко во мне. И начать действовать. Поговорить с психологом, рассказать ему о своих ощущениях. Заняться любимым делом, которое так увлекало меня до войны. Найти человека, который будет всегда рядом со мной...

Я страдаю ПТСРом, точно так же как тысячи других ветеранов. Но я не боюсь с этим бороться!