Всегда подозревала, что подлинные произведения искусства порой материализуются. Например, клип «На «Лабутенах»-нах». В том же Питере, где он и порожден, одну гражданку- а я так думаю, что и не одну-- возмутил голый «Давид». Власти всполошились, объявили конкурс на лучший костюм к началу учебного года. Чтобы библейскому юноше не стыдно было школьникам на глаза показаться. Не знаю, купят ли ему «Лабутены», но что «портки надо сшить и прикрыть «нах»- это точно.

В Москве весной была схожая история. Мамы и бабушки потребовали убрать с остановок транспорта плакаты с картиной Босха «Сад земных наслаждений». Любознательные детишки пальчиками будут тыкать в разные места, вопросы нехорошие задавать, бабушкам и ответить нечего.

Какую активную позицию заняли массы в отношении произведений искусства! Страшно представить, что бы они сказали насчет «Леды и Лебедя» или козла, настигающего Антиною. Хорошо, что они об этих картинках не знают.

Вообще-то массы, то есть охлос, -- веками прекрасно обходился без культуры. Сыт, и славно. Его не оскорбляло, что культура - это для избранных, он не рвался о ней судить. Мильтон продал при жизни свой «Потерянный раз» за пять фунтов, вот и вся цена вашей избранности.

Теперь и судят, и оскорбляются. Голый член, высеченный Микеланджело, «портит внешний облик города и дурно влияет на детей». Зато с утра до вечера по Муз ТВ крутят «На Лабутенах, нах». «Бабка блокаду пережила, а мне п%;%ц! Ты зачем меня с такой жопой родила?». Такая культура на детей дурно не влияет, все так нынче разговаривают. Или другой шедевр Шнура - «Ехай! Ехай на фуй!». «Это же песня о расставании! О расставании, понимаете?»

Общество массового потребления породило «Восстание масс», писал Ортега-и-Гассет еще в 1930х. «Особенность нашего времени в том, что заурядные души, не обманываясь насчет собственной заурядности, безбоязненно утверждают свое право на нее и навязывают ее всем и всюду».

Массовая культура быстро смекнула, что рынок, где правят бал заурядные души, безбрежен. Сделала эти души своим главным потребителем. Стала кормить охлос доступным, внушив ему, что он и есть главный заказчик. Тот принялся поглощать, вошел во вкус, обрел и суждения, и претензии на избранность. Ваш «Потерянный рай» не только триста лет назад, и сейчас гроша ломаного не стоит. То ли дело «Ночной дозор», «Дневной дозор», «Сумеречный дозор», «Шестой дозор».

Охлос разбирается во всем, дотягивается до всего - мир открыт, езжай, куда хочешь. Хоть в галерею Уффици и Лувр, хоть в Метрополитен или Прадо. Кстати, «Прадо» - это картинная галерея в Мадриде, а не кросселя на танкетке из бутика в Столешниковом.Но это так, справочно...

В сети - отчеты о каникулах в Барселоне, Ницце, Нормандии, на Амальфи. Не ищите там рассказов, как в Равелло - городке на вершине горы под Амальфи - отдыхали Григ, Тёрнер или Гор Видал. В Амальфи главное -- пицца и неаполитанские помидорчики, такие сладкие, потому что выросли они на почве, смещанной с лавой, которая хранит тепло с последнего дня Помпеи.

Из Нормандии текут реки рассказов о кальвадосе, лангустинах и устрицах. В лучшем случае еще и селфи на фоне аббатства Сен-Мишель - это must-seen.

По дороге к Сен-Мишель неизбежно проезжаешь маленький морской курорт Кабур. Там до сих пор стоит в первозданном виде Гранд Отель, где годами жил Марсель Пруст. Сам городок, как артефакт, пропитанный атмосферой «поиска утраченного времени». Кто знает о нем? Никто, практически. Время же утрачено, нафиг его искать. Охлос не за этим в Европу едет.

В Facebook и Instagram сыпятся километры фотогорафий. Из Барселоны - тарелки с иберийским хамоном, из Флоренции -- о кьянти. И еще о "Брунелло ди Монтальчино" (не путайте, пожалуйста с Капеллой Медичи). В Парме - ну, тут, конечно, пармская ветчина, перед которой меркнет и обитель, и тем более какой-то конный кондотьер Гаттемелата.

Познание культуры Европы желудком. На гастрономическом уровне. Не только бабка блокаду пережила, и внуки едва из тисков голода вырвались.

Но не хамоном единым живы избранные. Выходим мы с приятельницей Ольгой из малого зала филармонии. В тот вечер давали скрипку. Сен-Санс "Интродукция и рондо-каприччиозо", "Пассакалья" Генделя-Томпсона. С нами некая Галя, приятельница Ольги, которая обожает садиться нам на хвост, чтобы припасть к возвышенному. Жуя в антракте копченую колбасу, Галя рассуждает, что скрипка, да еще соло - это на любителя...

Да, лицо классической музыки России - другое. Вот, скажем, Башмет... Или Мацуев с его "Венгерской рапсодией" Листа. Это - real McCoy. А как "Виртуозы Москвы" исполняют "Полет шмеля"! Будто соревнования по скоростному спуску смотришь, а не на концерте маешься.Охлосу нужен праздник. Если скрипки-то так, чтобы струны рвать. Рояль - так ногу от педали отпускать только, если она затекла. Чтоб до нутра пробирало.

С чего это Сальватор Дали бросил так, походя... "Единственная культура, которая нужна народу - это воскресная проповедь". Нет у него права судить, что кому нужно. Можно подумать, он один такой избранный. А массам нужно многое, можно сказать, все. И "Полет шмеля" и "На Лабутенах" - лучше под устрицы. Потребны и "Елки", их римейки и сиквелы, и "Дозоры" в любое время дня и ночи. И даже Микеланджело, если его пацана одеть поприличнее.

Охлос поглощает культуру, как молитву по воскресеньям. Одновременно, пожирая ее. Утверждая собственное право на избранность и сводя искусство к доступному для него уровню и вкусу. Изысканным, как у портового кнехта.