После инаугурации Дональда Трампа, который открыто говорит о своей симпатии к Владимиру Путину, ничто не вызывает большего беспокойства, чем вопрос стратегии, которую сейчас возьмет на вооружение Киев. Планы «большого торга» между США и Россией, в котором президент США постарается заручиться поддержкой российского лидера в противостоянии экспансии Китая, приводят украинских руководителей в страх остаться незначительными пешками на доске переговоров между Москвой и Вашингтоном.

Начало больших переговоров между Трампом и Путиным, однако, не обязательно означает конец участия Европы в стабилизации и установлении мира на континенте, в частности, в разрешении ситуации, сложившейся в Украине. Как это часто бывает, возможность европейских стран влиять на своих стран-партнеров не является результатом новых инициатив в области обороны, но есть следствие экономической мощи Европы, которая устанавливает стандарты для других и навязывает свою игру, обладая крупнейшим рынком внутреннего потребления. Когда дело доходит до энергетических ресурсов, часто говорят, что нефть - это углеводород войны, а газ - это углеводород мира. И Украина не будет исключением из этого правила.

Читайте также: Atlantic Сouncil: Почему Трамп вскоре удивит Путина

С приближением даты 1 января 2020 года, когда заканчивается транзитный контракт Украины и Газпрома, необходимость решить вопрос использования транзитной инфраструктуры становится все насущнее, принимая во внимание то, что в настоящее время она функционируют только наполовину своей мощности (64 млрд. м3 газа в год). Намерение значительно увеличить стоимость транзита до 2020 года (в результате чего цены поднимутся примерно в два раза) отражает позицию, которая, как ни парадоксально, противоречит интересам Украины в долгосрочной перспективе. В такой ситуации ключевую роль должна сыграть Европа.

Дороги Украины и России расходятся

Вопреки мнению многих, ухудшение газовых отношений между Россией и Украиной началось не в 2014 году, когда разгорелась война; на самом деле затруднения возникли ещё за несколько лет до этого. Когда Украина в 1991 году стала независимой, Россия добилась от украинцев льготных условий на транзит, в обмен на которые она пообещала поставлять газ для бытовых нужд по льготным тарифам, что дало возможность тяжелой промышленности продолжить функционирование на Донбассе.

Компромисс между двумя странами сохранялся до Оранжевой революции 2004 года, которая отправила газовые отношения между Россией и Украиной по другому, извилистому пути, что в конечном итоге привело к увеличению транзитных ставок и росту цен на газ для украинских потребителей. Пуск и остановка транзита стали заметной проблемой, европейские потребители зимой 2006 и 2009 годов столкнулись с перебоями в поставках, которые, хоть были и недолгими, но влияние оказали ощутимое. Именно в этот момент в Европе возникли дискуссии об энергетической безопасности, которые, в частности, касались диверсификации поставок.

Для устранения затруднений в газовых отношениях и для снижения тревоги европейцев, Газпром, монопольный экспортер российского газа, приступил к реализации стратегии, направленной на диверсификацию маршрутов в сторону Европейского Союза, вступив в противоречие со стратегией диверсификации источника поставок, выдвинутой европейскими институтами. В результате, после того, как в начале 2000х более 80% российского газа проходило через Украину, Газпром открыл новые маршруты на европейский рынок: первым стал Ямальский газопровод, проложенный через Беларусь, а затем появился газопровод «Северный поток», который соединил Россию и Германию по дну Балтийского моря в 2012 году.

Читайте также: Bloomberg: Путин не единствення проблема Украины

Важно отметить, что, последний не работает в полную силу: «Северный поток 1», состоящий из двух параллельных ниток, которые обладают мощностью 55 млрд. м3 газа в год, в настоящее время используется только на 70%. Несмотря на такое его неполное использование, Газпром разрабатывает планы усилить «Северный поток 1» «Северным потоком 2», и предложить дополнительные 55 млрд. м3 мощности, что позволит заполнить европейские рынки российским экспортом на 80%.

Несколько европейских стран выступают против планов по созданию нового газопровода, который превратит Германию в энергетический супер-хаб, от которого другие страны будут зависеть. Кроме того, Брюссель полностью осознаёт тот факт, что если Европа лишит Украину доходов от транзита газа, у нее не останется выбора, кроме как обеспечивать потребности последней за счет собственной безопасности поставок.

Участие Европы

Ощущение опустошенности украинцы испытывают, помимо всего прочего, в то время, когда и сам Европейский Союз мучается сомнениями. Идею объединения европейских стран ослабил выход из ЕС Великобритании, и этот процесс израсходует немало жизненных сил Европы - переговоры обещают быть сложными. Кроме того, к большому разочарованию украинских реформаторов, выход Великобритании из ЕС знаменует конец мифической необратимости европейской интеграции.

Киев продолжает жить с беспокойством о том, что европейцы, в конце концов, почувствуют «усталость от санкций», а это приведёт к тому, что Европа и Америка станут рассматривать эффект от аннексии Крыма и конфликта на Донбассе в относительном выражении, принимая во внимание и другие приоритеты. Однако помимо вопроса о том, как в перспективе Соглашение об ассоциации будет внедряться в политику Восточного партнерства, и несмотря на свои нынешние сомнения, европейские страны должны сыграть свою роль в стабилизации украинских газовых отношений.

В сложившейся ситуации, важно поощрять конкретные переговоры в газовой сфере между Россией и Украиной, несмотря на нынешний конфликт и санкционную политику, которую проводит Брюссель. Есть вариант, который позволит европейцам способствовать стабилизации в Украине, как с экономической, так и с политической точки зрения: это стимулирование участия иностранных, в частности, европейских инвесторов, в украинской газовой инфраструктуре, в особенности в сетях транспортировки и хранения. Это единственный способ для европейцев договариваться напрямую с Газпромом о том, чтобы газ был доставлен на российско-украинскую границу, а не на границу Украины и Европейского Союза, как это происходит сегодня.

Это позволило бы Евросоюзу самому выбирать предпочтительные пункты доставки и определять необходимые объемы газа, а не мириться с тем, что пункты доставки ему навязываются в пику украинским интересам.

Учитывая значительные инвестиции, которые потребуются для строительства новых газопроводов, в условиях, когда спрос европейских стран снижается сильнее, чем предполагалось несколько лет назад - конкурирующие проекты «Южный поток» и «Набукко», к примеру, были отменены - возникает хороший повод для поощрения участия европейских игроков в украинской транспортной инфраструктуре, что будет способствовать восстановлению мира в стране.

Оригинал на New Eastern Europe

Перевод: Андрей САБАДЫР, специально для UAINFO