Мои дедушка и бабушка, родители моей мамы. Фото послевоенное.

Деда уже нет. А бабушка еще жива, ей 92 года.

Дед прошел войну, вступив в нее 18-летним курсантом артиллерийского училища, попав сразу в противотанковую артиллерию.

Лучше всего ему удавались воспоминания только об обычных, человеческих моментах войны. О том, как убило рядом стоящего бойца, а деду пуля оставила на всю жизнь шрам на виске. О том, как рота, по ошибке спутав дорогу, вошла в село, где были немцы, и как они убегали по ямам и канавам, унося знамя полка, и как не заводился проклятый мотоцикл, чтобы уехать. И как немцы побросали все штабные документы и удрали на грузовике.

Или как в дедовом родном селе немцы, попав в окружение, пытались сдаться его отцу, ветерану еще первой мировой, деду Захару.

Потому что село Бровково находится в расщелине между полями, и на тот момент по ее краям уже вышли советские танки. Немцы долго громко спорили во дворе, а потом зашли в хату и повесили свои автоматы на косяк двери перед дедом, после чего вышли. Они хотели, чтобы он взял их в плен. Но дед вышел к ним, и сказал, чтобы забрали свои автоматы и уходили.

Говорил, что после его слов у них были слезы на глазах от отчаяния. Прадед Захар запомнил их лица на всю жизнь. Они еще раз попытались сдаться в плен, но уже красноармейцам, и их всех без разговоров расстреляли.

Читайте также: Сколько осталось ветеранов

Наш родственик, дядя Витя, которому тогда едва исполнилось 10 лет, лошадьми волоком стаскивал их тела в братскую могилу на окраине бровчанского кладбища.

Место, где они похоронены, знал только дядя Витя. И эта информация навсегда бесследно ушла вместе с ним.

У войны всегда человеческое лицо. Лицо того, кто ее помнит, и кто ее пережил. Кто что-то хотел бы забыть, а что-то наоборот, считает самым важным, о чем нужно рассказать.

Они все были молоды, хотели жить, создать семьи.

И да, война войне рознь. Несмотря на то, что методы их ведения очень часто повторяются в своей неприглядности. Война, в которой ты просто хочешь выжить, потому что не ты ее затеял, и война, в которой ты должен защитить свой дом безо всякой пропаганды, и не имеешь другого выбора.