Wired разбирается, стоит ли усматривать в недавнем туре Марка по Соединенным Штатам начало избирательной кампании-2020 — или просто попытку стать немного популярнее.

3 января 2017 года Марк Цукерберг опубликовал новое сообщение на своей странице в Facebook. «Каждый год я сталкиваюсь с необходимостью изучать новые вещи и расти вне своей работы, — написал генеральный директор Facebook своим 84 миллионам подписчиков. — В последние годы я пробежал 365 миль, создал простой ИИ для своего дома, прочитал 25 книг и выучил китайский язык. Мой личный вызов на 2017 год — побывать в каждом штате США к концу года и пообщаться с жителями». Он описал предстоящую поездку как учебный тур в «переломный момент истории», поскольку технологии и глобализация привели к «еще более сильному чувству раскола, чем я прежде ощущал в своей жизни». Общение с людьми, по его словам, «поможет ориентировать дальнейшую работу в Facebook и фонде Чан-Цукерберга (CZI)».

Однако очень скоро общественность и пресса начали воспринимать этот тщательно продуманный тур как президентскую предвыборную кампанию Цукерберга 2020 года. 33-летний миллиардер нанял бывшего фотографа Белого дома, который изображает его в стиле Обамы — как человека из народа. Группа экс-политиков, в том числе бывший помощник Тима Кейна, помогала ему организовывать встречи. Цукерберг встречался с лечащимися от наркотической зависимости в Огайо. Он посетил тот же самый необычный магазин конфет в Айове, где Митт Ромни однажды делал молочные коктейли. Он ненадолго заглянул на сборочную линию в Детройте.

Читайте также: The Washington Post: Что будет, если Трамп захочет нанести ядерный удар по Северной Корее?

Во время поездки Цукерберг дважды отрицал, что намерен вступить в президентсткую гонку, но все же слухи сохраняются. Особенно, когда появляется больше новостей, подтверждающих эту теорию: так, ранее на этой неделе Цукерберг привлек Джоэла Бененсона, бывшего специалиста по опросам Хиллари Клинтон, для консультаций по фонду Чан-Цукерберга, который также помогает в организации тура. И в CZI, и в Facebook утверждают, что Цукерберг по-прежнему не планирует баллотироваться в президенты.

«Марк очень четко объяснил, для чего ему эти визиты, в том числе в своем январском посте, посвященном вызову-2017», — сказал Wired представитель Facebook. CZI говорит, что сотрудничество с Бененсоном носит проектный, а не долгосрочный характер.

Лагерь Цукерберга игнорирует очевидные параллели с предвыборной кампанией, а сам Цукерберг утверждает, что тур — это «возможность выбраться из моего маленького пузыря в Сан-Франциско». Возможно, ему это удалось, но при этом нельзя не заметить, насколько тщательно отшлифованными оказались его выводы, публикуемые на личной странице.

В феврале во время посещения памятника Гражданской войны— Военно-исторического национального парка Виксберг в Миссиссипи — Цукерберг удивился тому, что сохраняется наследие рабства. «В последние несколько дней я был поражен, насколько наша история остается частью нашей повседневной жизни. Черные и белые семьи, живущие в одном и том же городе в Миссисипи — это, видимо, потомки рабов или тех, у кого были рабы несколько поколений назад, — писал он. — История эта так близка, что пожилые люди сегодня могут рассказывать истории, которые их бабушки и дедушки рассказывали им о рабстве и гражданской войне».

В июне, после посещения крупнейшей в мире грузовой станции в Уолкотте, Айова, Цукерберг спросил дальнобойщиков, что они думают о самоходных транспортных средствах. «Все, с кем я говорил, скептически относятся к тому, что автономные грузовики отнимут их рабочие места, — отметил он. — Интересно, что люди в отрасли не верят, что это произойдет в ближайшее время».

В середине июля на нефтяной вышке рядом с Уиллистоном, Северная Дакота, Цукерберг, известный противник изменения климата, общался с группой геологов, нефтяников и рабочих буровых вышек, чтобы узнать о перспективах гидроразрыва пласта. «Несколько человек сказали мне, что чувствовали, будто правительство хочет лишить их средств к существованию, но когда Трамп одобрил трубопровод [Dakota Access], они снова почувствовали надежду, — писал Цукерберг. — Интересно видеть эту точку зрения, когда наука утверждает, что добыча ископаемого топлива способствует изменению климата, а это одна из величайших проблем, с которыми нам придется столкнуться».

Цукерберг — любознательный человек, и его описания людей, которых он встречает, могут изменяться. Они также влияют на него. Но если американцы, с которыми сталкивается Цукерберг, выражают явную ненависть или расизм — или даже те мнения, которые часто встречаются на Facebook, — вы не прочтете о них в его путевых заметках. Часто в конце сообщения он переводит разговор на слово Facebook этого года («сообщество» на этот раз, а не «взаимосвязь», как в 2016) или свои деловые и благотворительные интересы. Посты Цукерберга, собранные вместе, могут выступать пособием по корпоративной двусмысленности. Требуется тяжелая работа, чтобы написать так много и сказать так мало.

Кроме того, если Цукерберг пытается построить политическую базу, его послания должны быть больше похожи на его недавнюю речь в Гарварде, в которой он превозносит солнечную энергию и экологичное производство. «Так чего же мы ждем? — сказал он тогда. — Пришло время для общественных дел, которые определят наше поколение. Как насчет того, чтобы прекратить изменение климата до того, как мы уничтожим планету, и привлечь миллионы людей к производству и установке солнечных батарей?» Но его посты не направлены на сплочение подписчиков вокруг идеологической платформы. Скорее, они основаны на высокопарном языке и вынужденной трогательности. Цукерберг, однако, накапливает ценную социальную валюту. Для технологических лидеров в пост-трамповском мире способность говорить о жизни за пределами своего «пузыря» — это преимущество, которое заставляет замолчать критиков и открывает двери.

А тем временем Цукерберг и его посты собирают подписчиков (теперь их уже более 94 миллионов) и лайки. В комментариях люди хвалят его за эти зарисовки о людях и местах, которых они не встречают в своих новостных лентах, за посты, которые читаются как местные новости, написанные национальным корреспондентом Марком Цукербергом, восполняющим недостаток кадров в газетной индустрии. Его поклонники говорят: «Он старается намного больше любого другого руководителя технологических компаний. Чего еще можно просить у генерального директора?»

Они правы. Цукербергу нереально выступить против консерваторов, которые чуть не выступили против него, когда посчитали, что он подыгрывал политическим фаворитам при помощи трафика Facebook. Он не может сердить Китай, где Facebook, как и другие технологические компании, поступился своими принципами, чтобы попытаться закрепиться на рынке. Он не может возмущать антимонопольные органы или конгрессменов, которые в последние недели озабочены тем, помогли ли кампании Трампа российские фейковые новости на Facebook и использовали ли российские разведчики Facebook, чтобы шпионить за иностранным лидером. И самое главное, он не может вызывать раздражение своего глобального избирательного округа в 2 млрд пользователей Facebook.

По этим же причинам ему слишком рискованно было бы выдвигаться в президенты. Возьмите хотя бы последний раз, когда Цукерберг вмешался непосредственно в политику. Специальный комитет политических действий, который он запустил,— FWD.us — финансировал рекламу республиканцев, которые поддерживали нефтепровод Keystone XL, чтобы добиться политической поддержки для иммиграционного законопроекта, от которого, по мнению критиков, выиграл Facebook. Это обычный политический процесс, но он привел к обвинениям в лицемерии и взяточничестве.

Если Цукерберг настолько ограничен в выражении своего мнения, то его личные политические устремления почти не имеют значения. И поэтому вполне разумно поверить, когда он говорит, что не планирует баллотироваться на пост президента. (И даже если бы он собирался, у него, вероятно, не было бы особых шансов: недавний опрос показал, что Цукерберг и Трамп могли бы получить по 40% голосов в 2020 году. Но, также по этим данным, 47% избирателей не имеют никакого мнения о Цукерберге, а у 29% оно отрицательное. Тот же опрос показал, что Трамп проиграл бы любому другому демократу, кроме Цукерберга, включая Джо Байдена, Берни Сандерса, Элизабет Уоррен, Кори Букера и Камалу Харрис.)

Читайте также: The Washington Post: Смогут ли Трамп и Путин уберечь свою мужскую дружбу?​​​​​​​

Заманчиво предполагать, что у тура Цукерберга другая цель, особенно учитывая, что Facebook, которому всего 13 лет, недавно пересек отметку в 2 млрд пользователей. Самый тревожный факт о Цукерберге — его стремление консолидировать власть, о чем свидетельствует рост данных и влияния Facebook.

И легко не доверять человеку, который больше всех несет ответственность за то, что мир проживает свою жизнь в интернете, человеку, чья платформа была подвергнута критике за то, что создает ложное представление о реальности — особенно учитывая, что он отвечает на этот страх ложной реальности производством взаимодействий, основанных на культурных стереотипах, и затем транслируя эти отфильтрованные выводы, искажая наше восприятие.

Поэтому, в конечном счете, остается вопрос: строит ли он политическую базу или базу пользователей? Может быть, ответ просто да.