«Школьного» перемирия на Донбассе по случаю начала учебного года, объявленного с 25 августа, как не было, так и нет. Я не знаю, как у кого, но лично у меня не было надежд на то, что оно будет выполняться. Хотя бы потому, что Путин не отказался от своих целей. Пока нет оснований говорить о том, что что-то в его планах изменилось. Все эти «перемирия» –  лишь попытка создать видимость того, что Минский процесс идет. Ведь при таком раскладе нельзя обвинить Россию в том, что она не выполняет международные договоренности. Об этом в своем блоге на сайте "Новое время" пишет директор военных программ Центра Разумкова Николай Сунгуровский.

Считаю, что давно нужно переходить к более действенному формату. Скажем, переформатирование этих переговоров под Будапештский меморандум. Так, чтобы гарантами этих договоренностей были те страны, кто не выполнил своих обещаний по Будапештскому меморандуму. Я думаю, это был бы более эффективный вариант.  

Читайте также: Рамки для ОБСЕ. Почему Россия должна быть признана стороной конфликта на Донбассе

Сейчас говорят о том, что осенью Украина выйдет с инициативой о введении на оккупированный Донбасс миротворческой миссии. Но пока эта перспектива нереальна. Если вводить и миротворческий контингент, то вводить его нужно под эгидой ООН, и по статье не 6-й, а 7-й Устава ООН. То есть «не подержание мира», а «установление мира». То есть это, по сути, должна быть силовая операция по прекращению конфликта.

Но это можно сделать только тогда, когда одной стороной конфликта будет признана Россия. В противном случае, РФ всегда будет накладывать вето на любое решение по Украине. В этом вся проблема – Россия является членом Совета Безопасности ООН.

Введение любого другого миротворческого контингента под эгидой, например, ОБСЕ – это полицейская миссия – своих задач не решит. Именно потому, что Путин не отказывается от своих целей. А то, что на Донбассе будут присутствовать полицейские мониторинговые подразделения ОБСЕ­­, – это всего лишь наблюдение за конфликтом, а не его урегулирование.

Читайте также: Насколько мы далеки от исполнения Минских соглашений

Подчеркну, для того, чтобы принять решение о вводе миротворцев нужно, чтобы Россия признала себя стороной конфликта. Если бы такое случилось, даже миротворческого контингента не понадобилось бы. Потому что Москва сама была бы вынуждена под давлением санкций вывести свои войска с Донбасса. В этом случае да, может понадобиться какой-то наблюдательный контингент над процессом вывода этих войск. Но самое противное заключается в том, что Россия нагло врет и заявляет: «Докажите наше присутствие, мы – хорошие, а вы попробуйте доказать, что мы –  плохие». Так поступал Чуркин во время заседаний Совбеза ООН

Впрочем, есть обходной путь для принятия решения о миротворческой миссии – через Генеральную Ассамблею ООН. Есть резолюция Генассамблеи еще от 1950-го года, в которой говорится о том, что если Совет Безопасности ООН не способен принять решение, то он может обратиться к Генеральной Ассамблее. Причем подать такую просьбу может не «пятерка» (Постоянные члены Совбеза ООН), а любые 7 членов организации, а их там 15.

И об этом давно известно, об этом говорили еще в 2014 году. Но тогда все дипломаты нам отвечали, что это очень сложно сделать. Но сложно – не значит невозможно. То есть нужно было работать, использовать тот благоприятный момент, когда в поддержку Украины было достаточно много голосов. Если вы помните, за первую резолюцию по Украине голосовали 110 стран-членов ООН. На втором голосовании таких осталось всего 70. То есть мы упустили момент. А сейчас набрать 140 голосов за Украину (требование Генассамблеи) –  это задача архисложная. Такие промахи недопустимы.