Следующим президентом России будет Владимир Путин. Я уверен в этом с вероятностью в 99,9%. И не только потому, что Путин вытеснил всех потенциальных соперников на периферию, но и потому что сам механизм власти, который называется вертикаль, предусматривает ее традиционную передачу из своих рук себе же. Даже если бы Путин хотел уйти, что в принципе, возможно, он не настолько уж властолюбив, то уйти он не может потому что вся построенная им система замыкается на одного человека. Это как гвоздь, вбитый в стенку. Если гвоздь вынуть – рухнет вся конструкция. Разные группы влияния начинают немедленно бороться за абсолютное лидерство, каково им кажется желанным. А в условиях тщательно воспитанного презрения к правовым гарантиям и к формальной стороне дела, перехватывает власть не тот, кто может воспользоваться электоральными процедурами, у кого есть информационное влияние, кто популярен, а тот, у кого больше силового ресурса. 

То есть, если Путин уходит, то ситуация будет еще хуже, чем он останется. Потому что немедленно начнут выяснять отношения друг с другом разные силовые группы. В этом смысле ситуация радикально отличается от 90-ых годов, когда всем, в том числе и элитным гражданам было понятно, что так жить нельзя. Я цитирую режиссера Говорухина. Сейчас Говорухин - активист из поддержки Владимира Путина и такие люди, как он, убеждены, что так жить можно. И даже хорошо. Потому что у нас рыночная экономика, конвертированный рубль, у нас свобода перемещения и наконец, элитные граждане в отличие от советских времен, понимают, что их условия жизни, быта и перспективы – в десятки раз лучше.

Читайте также: Россиянам пора готовится к "выборам" Путина

Вот существует так называемый путинский консенсус элит, который основан на рыночной экономике, но при государственной монополии. Для того, чтобы развивать рыночную экономику, надо быть крайне близким к вертикали. Альтернативных вариантов нет в свободной рыночной экономике. Есть четко организованная система, если ты хочешь иметь бизнес, ты должен поклониться Владимиру Путину. Это основное правило игры и оно подразумевает наличие человека номер один, который всю эту ситуацию контролирует. В этом смысле Путин как явление – закономерен и неизбежен. Вряд ли Россия могла пройти мимо такого ренессанса советских ценностей.

Но проблема не в том, как выиграть эти выборы, их можно вообще не выигрывать – ничего не произойдет. Другой вопрос, что у Путина и его окружения есть некоторое представление о том, как красиво это должно выглядеть. А это – не нарушены базовые статьи Конституции и продемонстрирована массовая поддержка. При заранее известных итогах выборов, вопрос в том, как они будут смотреться в глазах собственно выборцев, элит и всего окружающего мира. Путин все больше замыкается в своем собственном уделе, поэтому внешний окружающий мир его волнует все меньше. Но все-таки надо, чтобы было побольше участников выборов, а для этого нужна драматургия избирательного процесса.

Надо, чтобы не было слишком скандально нарушенных законов при голосовании. Вот две цели, но в значительной степени они взаимоисключающие. Чем больше народу придет, если реально считать его голоса, тем меньше реальная поддержка будет у Путина. Его поддержка в значительной степени виртуальна и концентрируется на российской периферии. Максимум поддержки и наиболее монолитная поддержка зафиксирована на прошлых выборах в Чеченской республике. Я не касаюсь вопроса о фальсификате. Понятно, что в Чечне он был, но непонятно, насколько большой. Явка 99,6% за Путина как в Союзе и совершенно непонятно, как чеченские избиратели думают. За них этот результат рисуют, а суть дела в том, что никто не может с этим ничего сделать. Ситуация полностью под контролем Кадырова и если какой-то регион в Чечне дает результат, который ему не нравится, то горе этому региону. 

Читайте также: Вкусите Путина. Как российский президент живёт в выдуманном им самим мире​​​​​​​

Так вот, в Чечне – 99,6% за Путина, а в Москве на выборах 2012-го года всего 47%. При том, что в Москве довольно честно считали голоса. То есть, в первом туре Путин не победил, не преодолев 50-процентной отметки. 

Проблема Путина в том, что его популярность и формальная поддержка становится все более периферийной. А более продвинутая часть, Москва и Петербург, все сильнее в нем разочаровываются. Поэтому фальсификация неизбежно будет в Чечне, Дагестане, Кемеровской области, во всем Северном Кавказе. Это опорная зона электорального т.н. султаната. Они любому человеку, который устраивает вертикаль власти, сделают максимальную поддержку.

Но в других частях России грубо натянуть результаты так, как в Чечне – невозможно. Поэтому людей там надо как-то привлекать. Им надо задавать драматургию. Будут выдвигаться какие-то фрики, представители парламентских фракций. То есть внешне выборы должны быть европейскими, а внутри они должны остаться азиатскими. На этом фоне и Ксении Собчак делают предложения по участию в выборах, от которого ей будет довольно трудно отказаться. Но поскольку она человек очень умный, думаю, ей хватит ума это сделать. Конечно, для нее это будет выгодный коммерческий проект, но связанный с высокими рисками и нематериальными издержками. Вряд ли она на это пойдет, но кто знает. 

Более серьезных оппонентов, таких как Навальный, регистрировать не будут. Задача ведь проста – надо победить в первом туре. А Навальный может собрать 15 и даже 20%, а это недопустимо и создает угрозу победы в первом туре. При этом я совершенно не разделяю точку зрения, что Путин вот сейчас рухнет. Ситуация становится хуже и хуже, в том числе экономическая, социальная и прочее, но это никаким образом на роли Владимира Путина, как эксклюзивного лидера, не отражается. В Советском Союзе тоже все становилось хуже и хуже, но тем не менее три поколения страна жила при советском режиме. Точно также и династия Кимов в Корее: жить все хуже и хуже, а никаких перемен нет. Я вообще считаю, что разговоры про революцию – это пустое сотрясение воздуха. Единственное, что может Путина лишить власти – это утрата консенсуса элит. Там есть свои трудности, элиты не очень довольны тем, что делает Путин, но они еще не достигли критического масштаба.