Люди заметили и делятся своими наблюдениями, что хамства в народе стало много меньше, а вежливости – много больше. Видят в этом знак перемен происшедших и предзнаменование перемен будущих Я тоже это заметил – не только в магазинах, но и в конторах госуслуг, например. Да и в общей атмосфере повседневности тоже. Хамство – продукт экономических монополий, дефицита и очередей. При конкуренции за потребителя оно вытесняется не только у производителя, но и у потребителя.

Читайте также: С чего начинались Революция достоинства и российско-украинская война

Но люди заметили также, что в политике ничего такого не наблюдается. В политике, будь она в речах, в дебатах на ТВ или в сети, не прогресс, а регресс нравов. Потому что политика воспринимается, как война за монополию. Точнее, за монополию на абслютную правоту – своей страны, своей партии, своего кандидата. И в этой войне вежливость может казаться неуместной слабостью даже самым вежливым.

Читайте также: Использование нецензурной лексики будет расти – социальные технологии снимают табу

Культура повседневности отделяется в ментальном флаконе от культуры политической. Иногда они могут сочленяться, что проявилось, например, в удовлетворении тем, что зеленые человечки на чужом полуострове оказались одновременно и вежливыми. Это значит, что в политической культуре одобрение учтивости методов действия может сочетаться с одобрением хамства действия, таковым не воспринимаемого. И пока это так, я готов согласиться с мнением насчет добрых перемен происшедших, но не готов рассмотреть в них предзнаменование перемен грядущих.