Бывший министр обороны Германии Карл-Теодор Гуттенберг в насмешливом тоне заметил, что решение немецкого правительства поддержать американские, британские и французские удары в Сирии словами, но не с ракетами "еще раз продемонстрировало, что в Берлине сидят гроссмейстеры диалектики".

Президент США Дональд Трамп может плюнуть на соглашение. Но подход канцлера Ангелы Меркель к геополитике имеет больше смысла, чем желание их западных союзников продемонстрировать своё оружие.

Заявление Меркель о забастовке в субботу утром на предполагаемых местах разработки химического оружия президента Сирии Башара Асада является одним из элементов безоговорочной поддержки. Это заявление подразумевает намерение оправдать решение Германии непосредственно не принимать участие в бомбардировке: США, Великобритания и Франция, в отличие от Германии, являются постоянными членами Совета Безопасности ООН – это  страны, которые несут основную ответственность за обеспечение того, чтобы международные правила были соблюдены.

Читайте также: Что разбомбили в Сирии 14 апреля: основные и вспомогательные цели, погибшие россияне

Это тонкое аннулирование амбиций мирового лидерства в ситуации, когда Германия не может быть лидером. В конце концов, субботние удары были прямым результатом неосторожного твита президента США Дональда Трампа, выложенного на прошлой неделе, в котором он пообещал, что ракеты "прилетят".

Именно после этой вспышки администрация Трампа попыталась заручиться поддержкой союзников (хотя французского президента Эммануэля Макрона не нужно было даже уговаривать); Трамп сильно нуждался в последователях, тем более, что он не собирался просить у Конгресса разрешения действовать.

Премьер-министр Великобритании Тереза ​​Мэй не могла отказаться: Трамп полностью поддерживал ее после покушения на отравление бывшего российского двойного агента, и она должна была проявить свою благодарность, учитывая, что Асада также обвиняют в использовании химического оружия. Макрону не обязательно было вступать в коалицию, но он продолжает развивать отношения с Трампом и получается это у него гораздо лучше, чем у любых других европейских лидеров.

Меркель изо всех сил пытается ужиться с президентом США, но не скрывает отвращения к его политике. Отправка нескольких самолетов для участия в рейде была бы относительно дешевым способом получить лояльность Трампа: он высоко оценил поддержку Великобритании и Франции​. Однако канцлер Германии не использовала эту возможность. Как всегда, ее основное внимание сконцентрировано на положение внутри страны. Меркель никогда не хотела получить более высокий международный статус для Германии в обмен на более проблемную внутреннюю обстановку, и она продолжает придерживаться таких взглядов.

Мэй поддержала Трампа, несмотря на сильное сопротивление британской общественности. Макрон тоже пошел против большинства французов. Меркель, столкнувшись с подобными опросами – 60 % немцев считают ошибкой действия трех стран – поступила в соответствии с общественным мнением.

Меркель совсем недавно едва ли смогла сформировать правительство после неубедительных выборов в сентябре прошлого года. Последнее, что ей нужно на ранней стадии хрупкого положения власти – противоречие в том, втягивать ли Германию в то, что может превратиться в военную конфронтацию между США и Россией.

Президент Германии Фрэнк-Вальтер Штайнмайер, который сыграл важную роль в оказании помощи Меркель в создании коалиции со своей старой партией, социал-демократами, предупредил на прошлой неделе о "приближающемся отчуждении" между Западом и Россией. Меркель и другие официальные лица Германии дают понять, что они не друзья президента России Владимира Путина, но они не хотят втягивать свою страну в горячую войну. В этом не так много противоречий, как может показаться.

Читайте также: The Times: Кремль использует Украину и Сирию как испытательные полигоны

Так или иначе, критика на Меркель сыплется со всех сторон. Юрген Триттин из "Партии Зелёных" назвал "аплодисменты правительства" в адрес атаки на Асада "невыносимыми": для немецких левоцентричных политиков дипломатия является единственным способом разрешения сирийского конфликта. На другом краю политического спектра лидеры Свободной демократической партии осуждают отсутствие действий со стороны Германии.

Однако всю это критику легко остановить. Левые должны быть довольны бездействием Меркель, независимо от заявлений, которые она делает: такое бездействие – это то, что их избиратели хотят больше, чем ее собственный электорат. Правые политики должны обратить внимание на то, что Меркель однозначно заявляет, в каком лагере она находится. И, как ее правая рука, министр экономики Питер Альтмайер сказал в интервью агентству Bild: "Если мы не совершаем авиаудары, это не значит, что мы не сражаемся".

Другой внутренний фактор редко упоминается. С 2014 года 513,213 сирийцев подали ходатайство о предоставлении убежища в Германии. Большинство из них – противники Асада, но даже если совсем малая часть из них поддерживает действующего президента, для Германии просто бесполезно слишком зацикливаться на сирийской гражданской войне или предоставить открытую военную поддержку одной из сторон. По сравнению с Германией, участники субботних ударов практически не приняли сирийских беженцев. В прошлом году США приняли только 3024 беженца из Сирии.

Несколько бомб, сброшенных на военные объекты Асада, стоили бы немецким налогоплательщикам гораздо меньше, чем политика Меркель по предоставлению убежища. Но усилия по принятию беженцев ценны не только по гуманитарным соображениям, но и как важный интеграционный эксперимент, который ни одна другая страна не осмелилась осуществить. Сбрасывание бомб в стране происхождения многих из этих новых немецких жителей еще больше осложнит этот эксперимент.

Меркель – гроссмейстер компромисса. Ее позиция по Сирии однозначна – баланс между внутренней стабильностью и необходимостью продемонстрировать лояльность к западному альянсу под руководством США. Имеет смысл, что равновесие компромисса немного сместилось в пользу обстановки внутри страны.

В конце концов, атака трех стран на Асада была в значительной степени символичной: она не отменила военную победу режима в восточной части Гуты, и, если у режима есть какая-либо возможность производить химическое оружие, оно вряд ли будет размещен на известных складах, которые были поражены.

Когда речь заходит о символических жестах, слова так же хороши, как и ракеты. Большинство немцев рады тому, что их лидер это понимает.

Оригинал на Bloomberg

Перевод – Андрей САБАДЫР, специально для UAINFO