Мужу посвящается. Твоему терпению можно только позавидовать
Твоему терпению можно только позавидовать. Ведь у меня если не экивоки, то настоящий катарсис. Истерика на ровном месте или затяжной местный наркоз. Ты упорно молчишь, считаешь про себя не то овечек, не то в обратном порядке собственные выдохи, начиная с пятисот.
Гладишь по голове и между лопатками в надежде обнаружить отвалившиеся в заботах крылья. Наблюдаешь мой ежедневный блокбастер, а потом ведешь в детскую кофейню и покупаешь на палочке петушок. Даешь возможность долго стоять под душем и напевать один и тот же саундтрек. Сшивать детские «ля» в оригинальный вокализ, а затем отправляешь в салон, в кулинарию и в бутик Vovk.
Твою выдержку следует демонстрировать космонавтам. Она прошла тест-драйв и проверку на детекторе лжи. В экстремальных ситуациях упорно надеваешь на руку бибабо и пытаешься меня рассмешить. Я горько плачу и жалуюсь на короткую память. Требую рыбий жир и долгие углеводы.
Читайте также: В домашнем хозяйстве есть масса дел, которые специального названия не имеют и вообще работой как таковой не считаются
Демонстративно выбрасываю крекер, а потом ем его из мусорного ведра. Танцую с малышкой танец живота и показываю театр теней. Особенно хорошо удаются стрижи и зайцы. Ты наблюдаешь мой «амок», описанный еще капитаном Куком, и заказываешь по интернету африканский амулет моджо. Надеешься, что благодаря ему сохраню здравый смысл. Окуриваешь мою дистинию шалфеем и обычным кухонным веником. Пытаешься остановить абсурд. Я же продолжаю соединять несоединимое, стремясь успеть все то, что и раньше.
Одновременно качаю пресс, ребенка, резиновый мяч. Ты требуешь сбавить обороты и рассыпаешь в радиусе метра новопассит. Я бегу еще быстрее, слизывая на ходу зеленый порошок, и пытаюсь что-то доказать. Что могу не спать, не есть, не плакать. С последним получается хуже. Слезы текут двумя полноводными ручьями и размывают блеск глаз. Ты подаешь влажное полотенце и стираешь кусками хандру.
Под вечер осознаю, что произошла сублимация и начинаю поиски либидо. Заглядываю в мешок с твоими старыми кроссовками, рыскаю по аптечкам и в машинном бардачке. Свешиваюсь с балкона и рассматриваю соседский зеленый лук. Затем пересчитываю трико бабы Нюры. Вошкаюсь. Заикаюсь.
Читайте также: Мы все являемся частью своих семейных систем. И, хотим того или нет, подчиняемся их законам – психолог
Чихвощу голубей, повадившихся какать на наш подоконник. Зачем-то варю им пшено. Сочиняю новые ремейки и перепеваю очередное дочкино «ля». Ты молча разбираешь наши завалы, обмороки, каляки-маляки. Рассеяно слушаешь мои невнятные извинения. Потом накатывает новая волна и опять «все пропало». Опять крекер, экивоки, турецкие мотивы, занятия по Доману, чистые подгузники, недописанный роман, подгоревшая пшённая каша, вечерние купания, потерянные присыпки, остановившиеся часы, животики и твое терпение. Перед ним хочется преклонить колени. Сочинить оду, акафист и праздничный псалом.
Найкращі публікації з блогів відтепер у твоєму месенджері! Підписуйся на UAINFO у Telegram: https://t.me/uainfo_org
Повідомити про помилку - Виділіть орфографічну помилку мишею і натисніть Ctrl + Enter
Сподобався матеріал? Сміливо поділися
ним в соцмережах через ці кнопки