Владимир Кара-Мурза:

Это было 15 февраля 2000 года, кандидаты в президенты от Республиканской партии собрались в Колумбии, чтобы провести решающий раунд дебатов. Кроме прочих обсуждалась тема России и ее новоназначенного (но формально еще не вступившего в должность) лидера Владимира Путина. Многие западные политики уже приветствовали энергичного чиновника, свободно говорящего по-немецки и работавшего  в Санкт-Петербурге с мэром-реформатором – считалось, что он должен принести улучшение после периода нестабильности Бориса Ельцина. Лидер республиканцев, губернатор штата Техас Джордж Буш-младший высказался дипломатично, отметив лишь, что "четкого суждения о том, кто такой Путин,  нет… мы не знаем о нем достаточно много". (Бушу понадобится еще год, чтобы он "почувствовал душу Путина" установил с ним партнерство).

Читайте также: 10 цитат героя Америки и друга Украины Джона Маккейна

Главный конкурент Буша, сенатор Джон Маккейн из Аризоны, с ним не согласился. "Мы знаем, что он аппаратчик. Мы знаем, что он был сотрудником КГБ. Мы знаем, что он пришел к власти из-за жестоких военных действий в Чечне, – сказал Маккейн. – Меня Путин очень беспокоит. Боюсь, что Путин может быть одним из тех, кто хочет, чтобы поезда ходили по расписанию".

Замечание Маккейна о поездах было исторической отсылкой к режиму Бенито Муссолини в Италии, и параллель окажется до страшного близкой. Вскоре Путин последовал сценарию Муссолини:  захватил контроль над СМИ, заставил замолчать политических оппонентов, по мере того как консолидировал власть и укрепил свое авторитарное правление, превратил парламент и другие институты в органы бюрократии.

Спустя восемь лет на других президентских дебатах – на этот раз с Бараком Обамой, сенатором от штата Иллинойс – Маккейн в очередной раз выступил с предостережением по поводу Путина, он вел речь о возможной агрессии за рубежом. "Я заглянул в его глаза и увидел три буквы: К, Г, Б", сказал Маккейн, добавив, что Путин "постепенно подавил большинство свобод, соблюдения которых странами следовало бы ожидать, и он продемонстрировал самое агрессивное поведение в Грузии. Я уже говорил, следите за Украиной. Украина сейчас в фокусе внимания Владимира Путин". Маккейн снова проиграл. Его конкурент, пытаясь сблизиться с Кремлем, объявит "перезагрузку" в отношениях, что закончится аннексией Крыма и нападением на Украину в 2014 году.

Прозорливость – качество не всегда востребованное в политике. Глядя на мир политики сегодня, невозможно увидеть кого-либо честного и готового отстаивать свои принципы. Такие люди часто отвергаются как наивные и непрактичные идеалисты. Маккейн был идеалистом и гордился этим. Он верил в свои принципы и был готов их отстаивать – независимо от принадлежности партии, удобства или политической выгоды.

Многое уже написано, многое еще будет написано о военном мужестве Маккейна, его патриотизме, его знаменитой двупартийности и его безупречной личной порядочности. Его давняя позиция в отношении России заслуживает особого уважения.

Российские СМИ сообщили о смерти Маккейна как об уходе "непримиримого врага России". Ничто не может быть так далеко от истины.

Он, безусловно, был врагом тех, кто превратил Россию в автократию (и полигон для воровства) внутри страны и в инструмент агрессии за рубежом.

Маккейн знал Немцова. Они встречались всякий раз, когда лидер российской оппозиции приезжал в Вашингтон. Я был с ними на этих встречах, и Немцов каждый раз уходил с них неизменно впечатленный ясностью и глубиной понимания России Маккейном. Он всегда задавал острые вопросы и говорил о конкретных решениях. Расплывчатые дискуссии его не интересовали. Я хорошо помню как во время одной из таких встреч Маккейн сказал Немцову, что боится за него и что ему не следует возвращаться в Россию. Немцов ответил: "Это моя страна, я не откажусь от этой борьбы. У меня нет выбора". Это было в январе 2014-го, и всего через год Немцов будет застрелен на мосту у Кремля.

Читайте также: Сенатор Грэм: США не будут единой страной, пока не накажут Россию

Я могу об этом писать во многом благодаря Джону Маккейну. Восемнадцать месяцев назад, когда я лежал в московской больнице в коме после тяжелого отравления, Маккейн взял слово в Сенате, чтобы привлечь внимание к моей ситуации. Внимание общественности в подобных случаях часто бывает единственной защитой, и таковой оно, безусловно, было для меня.

Обычно некрологи пишут загодя, и хранят в папке на рабочем столе для нужного момента. Я не мог заставить себя сделать так. Мы все знали, что этот день надвигается, но надеялись, что он придет еще не скоро. Джона Маккейна будет не хватать очень многим. Он был истинным лидером и дорогим другом. То, что я знал его лично, всегда будет одним из величайших благословений моей жизни.

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і Telegram

Оригинал на The Washington Post

Перевод – Андрей САБАДЫР, специально для UAINFO