Студенты, недавно приехавшие во Львов из Донецка, ходили по аудиториям, громко разговаривая по-русски. Они не хотели говорить по-украински, как это делают большинство жителей этого города; они не хотели интегрироваться. Львов находится на западе Украины, недалеко от польской границы. Донецк, в сотнях миль на восток, его оккупировали российские "сепаратисты" после вторжения России в 2014 году. Новые студенты были "внутренне перемещенными лицами" – беженцами в своей собственной стране.

Но тот первый год закончился, а второй год был другим. На третий год, рассказал мне ректор, студентов из Западной Украины и студентов из восточной Украины почти нельзя было различить – здесь можно говорить не только о студентах.

С момента вторжения прошло четыре года, и 1,5 миллиона украинцев, перемещенных в результате войны, чувствуют себя лучше, чем можно было ожидать. У большинства из них, кто находится в трудоспособном возрасте, есть работа. Большинство утверждают, что доверяют своим соседям.

Читайте также: Проще, дешевле, свободнее: мир, который мы строим и в котором хочется жить

Интеграция донецких беженцев в школы и общины в центральной и западной частях страны также является частью более широкой истории: интеграции войны в сознание украинцев. Хотя тема российско-украинской войны больше не появляется на первых страницах международных изданий, конфликт продолжается. Один из поддерживаемых Россией лидеров сепаратистов был убит в результате теракта в августе. Перестрелки происходят почти каждый день, и солдаты с обеих сторон умирают практически каждую неделю; с 2014 года война забрала более 10 000 жизней. В некоторых из церквей Львова есть часовенки, посвященные жертвам.

Нескончаемая конфронтация медленно меняет отношение людей на местах, происходит то, что проницательные эксперты Атлантического совета в своем докладе назвали "геополитическим разводом века": это отдаление двух стран, которые были частью одной империи на протяжении веков. Торговля между Украиной и Россией, экономика которых  была переплетена со времен средневековья, практически прекратилась, заменилась торговлей с Европой и остальным миром. Индия, а не Россия, сейчас является крупнейшим покупателем украинской продукции.

Также умирают древние религиозные связи между двумя странами: теперь Украинская Православная Церковь официально отделилась от Москвы. Даже личные связи угасают: теперь, когда возможность путешествовать ограничена запретами на прямые рейсы между двумя странами, украинцы с меньшей вероятностью будут жить и работать в России и, скорее всего, отправятся в Польшу.

Российское культурное влияние, в свое время игравшее определяющую роль, также исчезает, частично благодаря решениям властей. Радиостанции в Украине обязаны транслировать в эфире определенный процент украинской музыки – такие же правила относительно языка действуют, например, в Канаде и Франции. Многие российские государственные телевизионные станции запрещены на том основании, что они несут военную пропаганду.

Некоторые хотят идти дальше: на прошлой неделе региональный законодательный орган во Львове заявил, что хочет запретить все русские книги и музыку, чего никто в издавна двуязычной стране не сможет обеспечить. На прошлой неделе книги на русском языке можно были легко купить в магазинах, уличных киосках и на ежегодном Книжном форуме города. Я спросил у одного украинского издателя, что она думает о запрете. Она ответила одним словом: "безумие".

Эти мелкие дискриминационные меры являются выражением разочарованности войной, которая не заканчивается. Они бессмысленны, поскольку более глубокий тектонический сдвиг уже происходит. Из-за войны и гнева на своих обидчиков, сами украинцы делают выбор в пользу украинского языка. Из-за войны разные регионы этой огромной страны теснее связываются друг с другом.

Читайте также: Украина уже давно всем надоела со своей войной?

Многие жалуются, что война также дает украинским политикам повод не делать ничего, и не принимать радикальные экономические и правовые реформы, в которых страна, как и прежде, остро нуждается. Но из-за войны также все больше украинцев считают себя "европейцами" и настроены против  России, все больше украинцев понимает, что  «европейское стремление» означает, что они должны быть открытыми и организованными в своем стремлении к переменам.

Ирония заключается в том, что российское вторжение, изначально предназначенное для наказания западноевропейского правительства Украины, повело страну в совершенно ином направлении. Это также напоминание о том, что предполагаемые стратегические таланты Владимира Путина, российского президента, на самом деле очень ограничены. Его вмешательство в Украину превратило некогда дружественную соседнюю страну во врага.

Его усилия по объединению "русскоязычных народов" в евразийский блок убедили тысячи людей перестать говорить по-русски. И, конечно же, его вмешательство в американские выборы вызвало в США паранойю по поводу угрозы со стороны России и неприятие России большее, чем мы видели за полвека. Украина – отличное напоминание о том, как насилие может иметь неожиданные последствия – и о том, как кратковременная победа может привести к поражению в долгосрочной перспективе.

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і Telegram

Оригинал на The Washington Post

Перевод – Андрей САБАДЫР, специально для UAINFO